• Ниро Вульф, #62

3

 В «Манхеттенском торговом центре» имеется все: от изысканных мраморных дворцов до дыр в стенах. Там нет только места для прогулок, потому что большую часть времени вы попадаете в закоулки без тротуаров, обегая мелочные лавки, но это прекрасная тренировочная площадка для прыжков и уверток, оживляющих наши рефлексы. Если в тридцать лет вам удалось выйти оттуда живым и невредимым после часового пребывания там, то вы можете считать себя в безопасности в любом месте земного шара. Во всяком случае я чувствовал себя весьма удовлетворенным, когда в десять утра в среду подошел к дому 340 на 30-ой улице.

 Но начались сложности. Я пытался объяснить все как можно лучше молоденькой женщине в окошке, потом мужчине в приемной четвертого этажа, но они не могли понять, зачем я здесь нахожусь, не желая ничего купить, ничего продать и не нуждаясь ни в какой работе. Наконец, я объяснил все человеку за конторкой, имевшему отсутствующий вид. И он не мог понять: почему вопрос, пришиты ли пуговицы на комбинезоне Резником и Спиро, так для меня важен… После поверхностного осмотра комбинезона он лишь изрек, что Резник и Спиро никогда не пользовались подобными пуговицами и не воспользуются никогда.

 — Вы не знаете какую-нибудь фирму, выпускающую такие пуговицы? — спросил я.

 — Не имею понятия.

 — Но хоть когда-нибудь вы видели подобные пуговицы?

 — Слава богу, нет!

 — Может быть вы определите: из чего они сделаны? Он снова склонился над комбинезоном.

 — Какая-то синтетика… но из чего они — может знать только дух святой. — Он вдруг улыбнулся широко и по-человечески весело. — Может звать и император Японии. Он скоро прибудет к нам. Спросите у него.

 Я поблагодарил его, сунул комбинезон в бумажный пакет и ушел.

 В моей записной книжке находились адреса еще пятнадцати фирм, так или иначе связанных с пуговичным делом. Одна из них была всего в шестидесяти шагах отсюда вниз по улице. С нее я и начал.

 Спустя девяносто минут после посещения четырех фирм, о пуговицах вообще я знал немного больше, но о пуговицах на комбинезоне ничего… Но тут я поднялся на шестой этаж здания на 39-й улице к двери с надписью «Исключительно пуговицы-новинки!»

 Мне следовало прийти сюда с самого начала, если бы я знал это место. Женщина в приемной сразу поняла, что мне нужно, хотя я не произнес и десятка слов. Она повела меня в кабинет, где не было ни полок, ни пуговиц. Маленький старичок с большими ушами и космами седых волос над ними сидел за столом, уткнувшись в бумаги. Он не взглянул на меня, пока я не остановился рядом с ним и не вытащил из бумажного мешка комбинезон, а его глаза увидели одну из пуговиц. После этого он вырвал комбинезон из моих рук, оглядел все пуговицы по очереди, поднял на меня глаза и спросил:

 — Откуда эти пуговицы?

 Я засмеялся. Хотя в вопросе не было ничего смешного, но это был тот самый вопрос, над которым я бился около двух часов.

 — Я смеюсь над собой, а не над вами, — сказал я. — Точный ответ на этот вопрос стоит сотню долларов. Вы сможете ответить?

 — Вы занимаетесь пуговицами?

 — Нет.

 — Кто вы?

 Я достал бумажник и предъявил ему карточку.

 — Значит, вы частный детектив. Где вы взяли такие пуговицы?

 — Послушайте, я…

 — Послушайте вы, молодой человек. Я знаю о пуговицах больше, чем любой человек в мире. Я получаю их отовсюду. У меня прекрасная и самая обширная коллекция когда-либо существовавших пуговиц. Я также продаю их. Я продал тысячу дюжин в одной партии по сорок центов за дюжину и четыре пуговицы за шесть тысяч долларов. Я продавал пуговицы герцогине Виндзорской, королеве Елизавете и мисс Бетти Дэвис. Я абсолютно точно знаю, что ни один человек не мог бы показать мне пуговицы, которых я не знаю, но вы это сделали. Где вы их достали?

 — Я вас выслушал, теперь моя очередь. Эти пуговицы наведут меня на след… И вы, кажется, не поможете мне в этом.

 — Признаюсь, не могу помочь.

 — И вы никогда не видели хотя бы похожих?

 — Нет.

 — Прекрасно, — я полез в карман за бумажником, вытащил пять двадцаток и положил их на стол. — Вы не ответили на мой вопрос, но оказали большую помощь. Есть хоть какой-то шанс, что эти пуговицы сделаны машиной?

 — Нет. Это невозможно. Кто-то потратил на них часы. Я никогда не видел подобной техники.

 — Из чего они сделаны?

 — Вопрос сложный. Возможно, я отвечу завтра.

 — Так долго ждать я не смогу.

 Я потянул к себе комбинезон, но он не отпускал его.

 — Я предпочел бы эти пуговицы деньгам, — сказал он. — Или хоть одну из них. Вам ведь не нужны все четыре.

 Мне пришлось бы применить силу, чтобы получить комбинезон обратно. Я убрал его в бумажный пакет и сказал:

 — Если я когда-нибудь покончу с этими пуговицами, то подарю одну-две для вашей коллекции и расскажу вам, откуда они. Я надеюсь на это.

 Вопрос о ленче крутился в моей голове, когда я выходил из здания. Рано или поздно завтракал Натан Хирш? Поскольку я мог дойти до него за двадцать минут, я не стал терять время на телефонный звонок. И мне повезло.

 Когда я вошел в приемную «Лаборатории Хирша» на десятом этаже здания на 45-ой улице, сам Хирш тоже зашел туда по пути к выходу. Когда я рассказал ему, что у меня есть кое-что для него от Ниро Вулфа, не терпящее отлагательства, он повел меня вниз к себе. Несколько лет назад его показания в суде по одному из дел Вулфа совсем не причинили вреда его делам.

 Я предъявил комбинезон и сказал:

 — Один простой и маленький вопрос: из чего сделаны эти пуговицы?

 — Не такой простой.

 — Сколько времени займет ответ?

 — От двадцати минут до пяти часов.

 Я сказал, что чем скорее, тем лучше, а наш номер телефона он знал.

 Я добрался до 35-ой улицы и вошел в наш дом как раз в тот момент, когда Вулф направлялся через холл к столовой. Поскольку за столом не разрешалось упоминать о делах, он остановился у порога и спросил:

 — Ну?

 — Все хорошо, — ответил я и все рассказал.

 Он выразил удовлетворение и направился к столу, а я пошел мыть руки перед тем, как к нему присоединиться.

 В этот день после ленча в кабинете я раздражал Вулфа тем, что каждую минуту смотрел на часы, пока он диктовал длинное письмо собирателю орхидей в Гондурас. Затем он раздражал меня тем, что весьма удобно устроился с «Путешествием с Чарли» Джона Стейнбека. Черт побери, у него ведь была работа!

 Было 3:43, когда позвонил Хирш. Я приготовил блокнот на случай, если слова, которые он мне скажет, будут сложные и научные, но они оказались обычными, и их было немного. Я положил трубку, а Вулф сразу поднял глаза от книги.

 — Конский волос, — сказал я, — ни лака, ни краски, только простой белый конский волос.

 Он спросил:

 — Есть еще время для того, чтобы дать объявления в завтрашних газетах? «Таймс», «Ньюс», «Газетт»?

 — «Таймс» и «Ньюс» — может быть. «Газетт» — да.

 — Возьми записную книжку. Две колонки шириной четыре дюйма или около того. Наверху: «сто долларов» — цифрами, жирным шрифтом в тридцать пунктов. Ниже тоже жирным в четырнадцать пунктов: «Будет заплачено за информацию, имеющую отношение к создателю или исполнителю пуговиц, сделанных вручную из белого конского волоса.» С красной строки: «Пуговицы любого размера и формы, пригодные к использованию в одежде.» С красной строки: «Я хочу узнать не о том, кто мог бы делать такие пуговицы, а о том, кто такие уже сделал.» С красной строки: «Сто долларов будут заплачены только тому, запятая, кто первым доставит информацию.» Внизу — мое имя, адрес и номер телефона.

 — Жирно?

 — Нет. Стандартным шрифтом, сжато.