• Ниро Вульф, #12

Глава 10

 Эти две особы женского пола были далеко не ординарными, когда я увидел их по отдельности во время моего первого пребывания на Барнум-стрит, но, появившись в кабинете Кремера, вместе, они являли собой комическое зрелище. Что касается размера и веса, мисс Лидс легко могла засунуть миссис Чак под мышку и нести, но взгляд черных глаз миссис Чак был таким, что размер и вес не имели значения, да и возраст, кстати, тоже, если кому-нибудь придет в голову что-либо предпринять. Ей приходилось сделать два шага по сравнению с одним, предпринятым мисс Лидс, но она шла впереди. Одеты они обе были в нечто, похожее на парад солдат времен американо-испанской войны. Когда Пэрли усадил их на стулья, Кремер спросил:

 — Вы, дамы, желаете что-либо сказать?

 — Да, — фыркнула миссис Чак. — Я хочу знать, когда вы намерены разыскать Роя Дугласа? Я хочу посмотреть ему в глаза. Он убил мою внучку.

 — Вы ненормальная, — хриплым, но твердым голосом возразила ей мисс Лидс. — Вы спятили еще пятьдесят лет назад. Я позволила вам жить у меня в доме…

 — Я не намерена слышать…

 Они обе говорили одновременно.

 — Дамы! — загремел Кремер. Они обе тотчас умолкли, будто выключили кран. — Быть может, — предложил он, — вам, мисс Лидс стоит подождать в коридоре, пока я выслушаю заявление миссис Чак…

 — Нет, — не двинувшись с места, произнесла мисс Лидс. — Я хочу слышать.

 — Тогда, пожалуйста, не перебивайте. У вас будет возможность…

 — Она боится меня, — включилась миссис Чак, — с тех пор, как я обнаружила девятого ноября 1905 года, что ее мать травит белок в Вашинггон-парке. За такое преступление полагается тюрьма. Но теперь моя собственная внучка умерла, потому что я сама согрешила и не имею права ждать милости от бога, и пусть он меня накажет. Я уже в таких летах, что мне пора умереть, и готова к смерти. Когда Кора Лидс скончалась девятого декабря прошлого года, я сказала себе, теша собственное честолюбие и радуясь этому событию, что господь ее наказал. Затем, когда мне стало известно, что Кору Лидс убил Рой Дуглас, я заявила, что не верю этому. В своем тщеславии я забыла про волю божью…

 — Кто такая Кора Лидс? — перебил ее Кремер.

 — Ее мать, — костлявым мизинцем, прямым, как стрела, ткнула миссис Чак в мисс Лидс. — Я отказалась…

 — Откуда вам известно, что ее убил Рой Дуглас?

 — Мне сказала Энн. Моя внучка. Она сказала мне, откуда ей известно, но я забыла. Со вчерашнего вечера я старалась вспомнить, однако у меня ничего не получается. Подождите, я еще вспомню. Я пока способна вспомнить, что происходит. Кора Лидс лежала в постели, она лежала с тех пор, как в сентябре подвернула ногу. Он положил подушку ей на лицо, она старалась освободиться, и в этой борьбе ее сердце не выдержало, и она умерла. По-моему Энн видела, как он держал подушку… Нет, это только моя догадка. Дело в том, что я не хотела об этом помнить, считая, что на то воля божья. Вот и забыла — так уж устроен мозг человека преклонных лет. С прошлой ночи я стараюсь вспомнить, чтобы прийти и сказать вам, но в конце концов решила, что лучше не ждать.

 — Она ненормальная, — низким, похожим на мужской, голосом, ввернула мисс Лидс. — Она спятила еще…

 Кремер подал ей знак помолчать, не отрывая взгляда от миссис Чак.

 — Вы сказали, — загремел он, — что Рой Дуглас убил вашу внучку. Откуда вам это известно?

 — Он убил ее, — огрызнулась она, — потому что она знала про убийство Коры Лидс, и он боялся. Он боялся, что она кому-нибудь скажет. Разве это не причина?

 — Да, пожалуй, причина. А доказательства у вас есть? Улики? Вы видели его поблизости?

 — Видела? Откуда? Меня там не было. Когда я вернулась домой, она уже была мертвой. — Она принялась причитать: — Мне восемьдесят девять лет. Я вернулась домой и застала свою внучку мертвой! Разве я могла после такого зрелища сесть и задуматься? Ночью я поняла, что ее убил он! Я требую, чтобы вы его разыскали! Я хочу посмотреть ему в глаза!

 — Посмотрите, — заверил ее Кремер. — Успокойтесь, миссис Чак. Вы можете вспомнить, почему он убил Кору Лидс?

 — Конечно. Потому что он не хотел лишиться своей голубятни. Она требовала, чтобы ее снесли.

 — По-моему, она сама построила ему голубятню, — сказал я.

 — Да. Потратив на это тысячи долларов. Ни после того, как она подвернула ногу и не могла ходить в парк, она возненавидела его и всех остальных. Она известила меня, чтобы я убиралась из ее дома, в котором я прожила более сорока лет. То же самое она приказала и Леону и перестала платить ему за убийство ястребов. Раньше она платила ему двадцать долларов за каждого убитого ястреба. Она заявила Рою Дугласу, что голуби принадлежат не ему, а ей, что она намерена снести голубятню, и предложила ему выметаться. Она велела своей собственной дочери перестать ходить в парк, а когда узнала, что ее дочь потихоньку продолжает платить Леону за убийство ястребов, она вообще перестала давать ей деньги. Вот как она вела себя после того, как повредила ногу и не могла больше ходить в парк. Поэтому я не удивилась ее смерти, случившейся девятого декабря. На то была воля божья, решила я. Прости меня, господи, я виновата. Теперь я знаю, что я виновата. Это и вправду был Рой Дуглас, потому что так сказала мне Энн, прости меня, господи.

 — Насколько я понял вас, мисс Лидс, — откашлявшись произнес Кремер, — вы не согласны с миссис Чак?

 — Категорически, — отозвалась мисс Лидс. — Она ненормальная. Она сама это сделала.

 — Что именно?

 — Убила мою мать и собственную внучку. По-моему, она этого не сознает. Только сумасшедший мог убить Энн. Она была очень славной и всем нравилась.

 — Извините, — врезался я. — В понедельник вы скачали мне, что никто не убивал вашу мать. Вы сказали, что она умерла от старости. А теперь вы говорите…

 — А вы сказали, — обрушилась она на меня, — что пришли к нам только повидать Энн, а теперь вы здесь! Я так и говорила, что армия и полиция — все едино. Вот вы все здесь, и что от вас толку? В течение шестидесяти лет вы и пальцем не пошевелили, чтобы убрать ястребов из города! Какой смысл говорить вам, что мою мать убила безумная старуха? Какие действия вы бы предприняли? Откуда я могла знать, что она убьет Энн? Я пришла с ней только потому…

 — Мадам! — обратился к ней Вулф таким тоном, что она тотчас умолкла. — Если вы сами пребываете в здравом уме, то, пожалуйста, ответьте на вопрос. Ваша мать действительно предлагала миссис Чак выехать из дома?

 — Да. Этот дом принадлежал ей…

 — Она перестала платить Леону Фьюри за истребление ястребов и тоже велела ему съехать с квартиры?

 — Да. После того как она повредила ногу…

 — Она сказала Рою Дугласу, что намерена снести голубятню?

 — Да. Она не могла вынести…

 — Она перестала давать вам деньги и запретила ходить в парк?

 — Да. Но я…

 — Значит, мадам, ваш диагноз ошибочен. Миссис Чак превосходно помнит все события, что делает честь ее умственным способностям, несмотря на преклонный возраст. Я бы не рекомендовал вам…

 Зазвонил телефон, и Кремер взял трубку. Выслушав весьма краткое сообщение, он обратился к Вулфу:

 — На этом закончим, если вы не возражаете.

 Вулф кивнул, и Кремер сказал в трубку:

 — Проводите дам и затем введите его.

 Проводить дам оказалось не так-то просто. Они не высказали всего, что собирались, и их ничуть не волновали намерения Вулфа и Кремера. В конце концов Кремеру пришлось встать из-за стола и выставить их в коридор, а к тому времени, когда он снова сел в свое кресло, в кабинете появился полицейский с очередным посетителем.