• Ниро Вульф, #14

12

 Каким сложным оказалось это дело, я понял еще яснее на следующее утро, когда в одиннадцать часов Вулф спустился из оранжереи и принялся инструктировать Пензера и Гора.

 Тем, кто только видел, но не знал Сола Пензера, он мог показаться невзрачным, дурно выбритым, маленьким носатым человечком. Для тех, кто его знал, — для Вулфа и для меня, например, — внешность Сола ничего не значила. Он был одним из лучших детективов в Нью-Йорке и, хотя работы у него хватало, никогда не отказывал Вулфу в помощи. В это утро он сидел в кресле, держа на коленях видавшую виды кепку, ничего не записывал, так как всегда полагался на свою память, и слушал Вулфа. Шеф обрисовал в общих чертах положение дел и велел Солу провести в отеле «Уолдорф» столько часов или дней, сколько понадобится, прислушиваясь и принюхиваясь ко всему и не упуская из виду никого и ничего.

 Билл Гор был мощного телосложения, крепко сбитый парень. Он получил задание отправиться в Ассоциацию промышленников и собрать кое-какие сведения. Вулф предварительно созвонился с Эрскином и заручился его содействием.

 — Неужели дела обстоят так плохо? — спросил я, когда они ушли.

 — Почему плохо? — нахмурился Вулф.

 — Вы прекрасно знаете, почему! Пятьдесят долларов в день на объедки! Что в этом гениального?

 — А что может поделать гений в этой людской сутолоке?! Больше тысячи человек, у которых имеются мотивы для убийства и возможность его совершить… Черт меня дернул поддаться на твои уговоры!

 — Нет уж, сэр! Даже не пытайтесь! — твердо сказал я. — Когда я прочитал вашу записку, я сразу понял, что вы захотите взвалить всю вину на меня. Признаюсь, не думал, что дело так безнадежно, пока не услышал, как вы приказывали Солу и Биллу лазать по всем дырам, которые полиция уже давно обшарила. Если вы не хотите признаться в том, что побиты, вы еще можете выкрутиться. Я выпишу чек на десять тысяч долларов, а вы продиктуете мне письмо, в котором сообщите промышленникам, что в связи с заболеванием коклюшем или, лучше, свинкой вы…

 — Заткнись! — рассердился он. — Как я могу вернуть деньги, которые не получал?

 — Вы их получили. Чек пришел с утренней почтой, и я внес всю сумму на депозит.

 — Боже мой, они в банке?

 — Да, сэр.

 Он яростно надавил на звонок, чтобы Фриц принес ему пива. Никогда раньше мне не доводилось видеть его в состоянии, столь близком к панике.

 Во избежание недоразумений мы получаем газеты в двух экземплярах, и, положив перед Вулфом его порцию, я сел за стол со своей. Сперва я принялся за «Газетт» и на первой же полосе увидел заголовки, сулившие интересные новости. Миссис Бун снова порадовала нас.

 Кажется, я еще не упоминал о бумажнике Буна. Это потому, что его пропажа не могла иметь к убийству никакого отношения. Денег в нем Бун не носил, он держал их в портмоне, в заднем кармане брюк. В бумажнике были только его водительские права и фотография жены в подвенечном наряде.

 Новость, о которой сообщала «Газетт», заключалась в том, что сегодня утром миссис Бун получила по почте конверт, в котором находились водительские права мистера Буна и ее фотокарточка.

 — Интересно, — нарочито громко произнес Вулф, желая привлечь мое внимание.

 — Если бы мисс Гантер не связала меня по рукам и ногам, я бы съездил к миссис Бун за этим конвертом, — как бы между прочим заметил я.

 — Его уже исследуют со всех сторон в лаборатории Кремера, — буркнул Вулф, и мы снова уткнулись в газеты.

 До самого вечера не произошло никаких событий. После ужина, когда мы вернулись в кабинет — это было незадолго до девяти часов, — принесли телеграмму. Я вскрыл ее и протянул Вулфу. Прочитав, он вернул телеграмму мне. Там говорилось:

 

 «Ниро Вулфу, Западная Тридцать пятая улица. Обстоятельства делают невозможной дальнейшую слежку за О'Нилом. Однако это необходимо хотя никаких гарантий нельзя дать.

 Бреслоу»

 

 Я вопросительно воззрился на Вулфа.

 — Может быть, ты будешь любезен рассказать, что еще предпринял без моего ведома? — устало произнес он.

 Я усмехнулся.

 — Это вы расскажите мне, по какой ставке вы наняли Бреслоу.

 — Стало быть, ты не в курсе?

 — Нет. А вы?

 — Свяжись с Бреслоу по телефону.

 Это оказалось не так просто. В конце концов я вновь обратился к Лону Коэну в редакцию «Газетт» и через три минуты соединил Вулфа с Бреслоу, а сам взял параллельную трубку.

 Даже по телефонному разговору можно было предположить, какое раздраженное лицо у Бреслоу и как его всего распирает от гнева.

 — Да. Вулф? Удалось что-нибудь разузнать? Да? Да?

 — Я хочу задать вам вопрос…

 — Да? Что за вопрос? Да?

 — Дайте же мне говорить! Скажите, когда будете готовы выслушать меня.

 — Я готов. Черт возьми, в чем дело? Какой вопрос?

 — Я хочу спросить о телеграмме, которую вы мне послали…

 — Телеграмма? Какая телеграмма?! Я не посылал никакой телеграммы!

 — Так я и знал. Произошла ошибка. Неправильно указана подпись. Я ждал телеграмму от человека по имени Брестоу. Извините, что потревожил вас. До свидания.

 Бреслоу пытался продлить агонию, но Вулф повесил трубку.

 — Итак, — заметил я, — он не посылал телеграммы… Но кто же? И почему она подписана его фамилией?

 Вулф посмотрел на стенные часы. Было начало десятого.

 — Узнай, дома ли О'Нил. Только спроси. Разговаривать с ним буду я.

 Вулф на минуту задумался.

 — Нет. Пожалуй, оставим его в покое на ночь. Примешься за него с утра, когда он выйдет из дому.