- Ниро Вульф, #46
Глава 8
Помнится, я рассказывал вам, как Сьюзен появилась в гостиной в понедельник вечером уже после того, как там собрались все остальные. Мое появление в кабинете Вулфа в пятницу вечером было именно так и задумано. На это было две причины: во-первых, мне не хотелось беседовать с теми, кто прибудет первым, во-вторых, я не желал видеть, как Орри, исполнявший роль Арчи Гудвина, впускает их в прихожую и проводит в кабинет. Поэтому предоставив сервировку стола с освежающими напитками Фрицу с Орри, я вышел в пять сорок из дома и устроился в ателье напротив, из которого открывался хороший вид на наше крыльцо.
Первыми объявились Лоис, Нора Кент и Роджер Фут в такси. С водителем расплачивалась Нора, что было только справедливо, так как она могла себе это позволить. К тому же, скорей всего, Нора занесет эту сумму в графу служебных расходов. Следующий участник тоже подъехал на такси — это был Корей Брайэм, один. Затем прибыли Уимен и Сьюзен в желтом «ягуаре», за рулем сидел Уимен. Машину удалось приткнуть лишь в районе Девятой авеню, так что им пришлось пройтись пешком. Потом наступил перерыв. В шесть десять вечера к крыльцу подкатил черный «роллс-ройс», и из него вылезли Джарелл и Трелла. Я к тому времени еще не успел потерять терпение, так как, помню, прождал ее двадцать пять минут, когда мы встречались у «Рустермана». Как только они вошли в дом, я перешел через дорогу и нажал кнопку звонка. Меня впустил Арчи Гудвин и провел в кабинет Вулфа. Он держался сносно.
Он рассадил всех так, как ему велели. Очень жаль, что я мог видеть всего четыре лица, да и те в профиль, но ведь нельзя же было усадить секретаря на почетное место перед всеми присутствующими? Джарелл, разумеется, восседал в красном кожаном кресле, в первом ряду желтых кресел сидели Лоис, Трелла, Уимен и Сьюзен. Родственники. Сзади расположились Ален Грин, Роджер Фут, Нора Кент и Корей Брайэм. По крайней мере, хоть Лоис была прямо передо мной. Правда, спереди она выглядела привлекательней, но и сзади смотрелась неплохо.
Вошел Вулф, пожал протянутую Джареллом руку и оставался стоять возле стола, склонив голову на одну восьмую дюйма, пока тот называл наши имена, потом плюхнулся в кресло.
— Что касается Ибера, они в курсе, — сказал Джарелл. — Знают, что я вас нанял, а больше ничего не знают. Я им сказал, что это семейное совещание, то есть не для протокола.
— Выходит, я должен внести некоторую ясность, — Вулф откашлялся. — Если под этим «не для протокола» вы подразумеваете, что я дал торжественное обещание не разглашать ничего из сказанного здесь, я должен буду вам возразить. Я не адвокат, а поэтому у меня нет права привилегированного общения. Если же вы хотели сказать этим, что все, здесь происходящее, конфиденциально и ничего из сказанного не получит огласки, кроме как под нажимом закона, если он к таковому прибегнет, то в этом случае я с вами согласен.
— Не хитрите, Вулф, я ваш клиент.
— Вы им остаетесь лишь в том случае, если между нами будет полная ясность. — Вулф обвел взглядом всех Присутствующих. — Итак, мне кажется, пришла пора сообщить вам о пропаже револьвера мистера Джарелла. Поскольку его секретарь мистер Грин был свидетелем обнаружения этой пропажи, попрошу его сделать сообщение. Мы вас слушаем, мистер Грин.
Я знал, что дело дойдет и до меня, просто не знал, что это случится так быстро. Все взоры обратились в мою сторону. Лоис повернулась в своем кресле на сто восемьдесят градусов, и теперь ее лицо было совсем рядом с моим. Я доложил обо всем, что знал Не так, как докладывал Вулфу — подробно и с пересказом диалогов, а просто изложил основные события.
Трелла с упреком повернулась к мужу:
— Мог бы сказать нам, Отис!
— Револьвер нашли? — поинтересовался у меня Корей Брайэм, потом обратился с тем же вопросом к Джареллу: — Нашли?
В разговор вмешался Вулф:
— Нет, не нашли. И не искали. Я считаю, мистеру Джареллу, как только он обнаружил пропажу, следовало немедленно сделать обыск, прибегнув по необходимости к помощи полиции, однако нужно признать, что он находится в сложной ситуации. Кстати, мистер Грин, у вас не создалось впечатления, что мистер Джарелл кого-то подозревает?
Я надеялся, что понял его правильно.
— Создалось. Возможно, я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что он подозревает…
— Проклятье! — перебил меня Джарелл. — Хорошо, я скажу! Ты его взяла! — громко заявил он, тыча пальцем в сторону Сьюзен.
Воцарилась гробовая тишина. Они смотрели не на Сьюзен, а на него, все, за исключением Роджера Фута, сидевшего рядом со мной. Он не сводил глаз с Вулфа, очевидно раздумывая, стоит ли на него поставить.
Тишину нарушил Уимен.
— Тебе, отец, это ничего не даст, пока не представишь доказательства, — негромко сказал он. — Они у тебя есть? — Он обернулся, почувствовав на своем плече руку Сьюзен. — Не волнуйся, Сью. — Он добавил что-то еще, но я не расслышал, что именно, потому что заговорил Вулф.
— У вас есть доказательства, мистер Джарелл?
— Нет. Тех, какие нужны вам, нет.
— В таком случае держите ваши обвинения в стенах вашего дома. — Он снова обвел взглядом все сборище. Мы не обращаем внимание на определение преступника, сделанное мистером Джареллом, поскольку у него нет доказательств. Итак, перед вами вырисовывается следующая ситуация: когда мистер Джарелл узнал сегодня днем, что мистер Ибер убит из револьвера того же калибра, что и его собственный, который похитили из ящика его стола, он обеспокоился, что неудивительно, ибо Ибер пять лет находился у него на службе, жил в его доме и лишь совсем недавно был уволен. В среду, в тот самый день, когда пропал револьвер, он побывал у него в доме, а на следующий день был убит. Мистер Джарелл решил проконсультироваться у меня. Я сказал ему, что его положение сомнительно, по всей вероятности, даже опасно, что самое правильное — сообщить об исчезновении оружия в полицию, упомянув при этом, при каких обстоятельствах оно исчезло. Что, если начнется расследование по делу об убийстве, пропажа рано или поздно обнаружится, если, конечно, в самом ближайшем времени не разыщут убийцу на стороне. Теперь, когда об этом уже известно и всем вам, мне в целях собственной безопасности следовало бы известить о случившемся полицию, поскольку возможность, что выстрелы были сделаны именно из этого револьвера, стала вероятностью. В данный момент, разумеется, наилучший выход установить, что Ибер был убит не из этого револьвера, что сделать нетрудно.
— Каким образом? — поинтересовался Корей Брайэм.
— При одном условии, мистер Брайэм, вернее, при двух. Первое — необходимо обнаружить револьвер. Его взял кто-то из вас. Сдайте его. Сообщите мне, где его найти. Я произведу из него выстрел и дам сравнить эту пулю с той, какой был убит Ибер. Если отметки на пулях не совпадут, оружие в преступлении не участвовало, следовательно, мне не придется ставить полицию в известность о его исчезновении. И наоборот, если они совпадут, мне придется немедленно поставить в известность полицию, отдать им револьвер, а уж полиция возьмет вас в оборот. — Он повернул руки ладонями вверх. — Вот как все просто обстоит.
Джарелл набросился на свою невестку:
— Где револьвер, Сьюзен?
— Нет, так дело не пойдет, — сказал Вулф. — Вы сами признали, что не располагаете доказательствами. Я провожу это совещание по вашей просьбе, но я не позволю вам его испортить. Над всеми вами, в том числе и над вами, мистер Джарелл, нависла одна и та же угроза. Вам всем предстоит пережить неприятные минуты, а посему настаиваю, чтобы на мой призыв откликнулись все без исключения. — Он обвел взглядом собравшихся. — Я взываю ко всем. К вам, миссис Уимен Джарелл. — Молчание. — Миссис Отис Джарелл. — Молчание. — Мисс Джарелл. — Молчание. — Мистер Грин. — Тоже молчание. — Мистер Фут. — Молчание. — Мисс Кент. — Молчание. — Мистер Брайэм.
— Он здорово запоминает имена, а? — с восхищением заметила Лоис, обернувшись ко мне. Потом беззвучно, одними губами, произнесла два слова, состоящие из четырех слогов. Я не очень хорошо читаю по губам, однако я все понял. Она сказала: «Арчи Гудвин».
Я собрался было придать своей физиономии невинный вид, но тут раздался голос Корея Брайэма:
— Я не совсем понимаю, почему в число подозреваемых включили меня. Разумеется, для меня большая честь считаться членом семейства Джареллов, но боюсь, что я не гожусь в кандидаты на место человека, взявшего джарелловский револьвер.
— Вы в то время находились там, мистер Брайэм. Снимок, сделанный автоматически в момент, когда распахнулась дверь, запечатлел часы над нею, которые показывали шестнадцать минут седьмого. В тот вечер, в среду, вы были приглашены к обеду. Вы прибыли около шести и находились в гостиной.
— Понимаю. — На его физиономии расплылась хорошо отработанная улыбка. — Я тут же сломя голову бросился в библиотеку и проделал этот хитроумный трюк с ковриком. Но как я туда вошел?
— Скорей всего с помощью ключа. Дверь не пострадала.
— У меня нет ключа от библиотеки.
Вулф кивнул.
— И тем не менее мы не можем исключить вас из числа подозреваемых. Вы находитесь в том же положении, что и остальные, если не принимать во внимание голословное обвинение мистера Джарелла, что я и делаю.
Неожиданно голос подал Роджер Фут:
— У меня есть один вопросик. — Его широкая скуластая физиономия покрылась красными пятнами, по крайней мере с того бока, который был виден мне. — А как насчет нового секретаря, этого Алена Грина? Мы о нем ничегошеньки не знаем. Я, по крайней мере. А вы? Он был знаком с Ибером?
Мой дружок. Дорогой мой попрошайка. Я дал взаймы этому бездельнику шестьдесят долларов, дал, как он думал, из собственных сбережений, и вот чем он платит за мою щедрость. Разумеется, Пух Персика проиграл. Он даже сделал уточнение:
— У него был ключ от библиотеки, не так ли?
— Совершенно верно, мистер Фут, был, — кивнул Вулф. — О мистере Грине мне известно немного, однако, насколько мне известно, в то время, когда исчез револьвер, он находился один в своей комнате, как и мистер Джарелл. Мистер Грин рассказал, что за ним зашел мистер Джарелл и что было дальше. Мистер Бранэм в то время был в гостиной. А где, между прочим, были вы, мистер Фут?
— Когда это?
— Мне казалось, я выразился ясно. В четверть седьмого в среду вечером.
— Я находился между домом и «Ямайкой» и попал домой… Хотя нет, это было вчера, в четверг. Наверное, я был у себя в комнате, брился. В это время я, как правило, бреюсь.
— Вы сказали «наверное». А если точно?
— Я был у себя.
— С вами был кто-нибудь?
— Нет. Я не Луи Четырнадцатый, поэтому у меня нет зрителей, когда я бреюсь.
Вулф кивнул.
— Сейчас это не в моде. — Его взгляд перекочевал на Треллу. — Миссис Джарелл, давайте теперь выясним с вами. Вы помните, где вы были в четверть седьмого в среду?
— Я была в студии, как обычно. Смотрела телевизор. В половине седьмого пошла в гостиную.
— Вы уверены, что это было именно в среду?
— Абсолютно уверена.
— В котором часу вы пришли в студию?
— Чуть раньше шести. Примерно без пяти или без десяти шесть.
— И вы не отлучались оттуда до половины седьмого?
— Нет.
— Насколько я понял, войти в студию можно лишь из главного коридора. Вы не обратили внимание, никто не проходил мимо двери?
— Нет, она была закрыта. За кого вы меня принимаете? Неужели я сказала бы, если б даже и видела?
— Не знаю, мадам, но если револьвер не обнаружится, вам моя назойливость покажется образцом вежливости в сравнении кое с чем другим. — Он скользнул взглядом мимо Уимена и остановил его на Сьюзен. — Миссис Джарелл? Прошу вас.
Она ответила сию секунду, как обычно, тихо, но твердо и отчетливо:
— Я была у себя, с мужем. Мы находились там примерно с четверти шестого, с час или около того. Потом вместе спустились в гостиную.
— Вы это подтверждаете, мистер Джарелл?
— Подтверждаю, — решительно заявил Уимен.
— Вы уверены, что это было именно в среду?
— Уверен.
— Мисс Джарелл?
— Похоже, я попалась, — сказала Лоис. — Я не помню точно, где я была в четверть седьмого. До этого, помню, где-то болталась, пришла домой около шести, хотела что-то попросить у отца и направилась в библиотеку, но дверь оказалась заперта. Тогда я отправилась на кухню к миссис Лэтем, но ее там не было. Я обнаружила ее в столовой и попросила погладить мне платье. Помню, я в тот день устала, поэтому решила сократить дорогу и пройти через гостиную, но там сидел мистер Брайэм, а мне ни с кем не хотелось встречаться. Я пошла другой дорогой, поднялась к себе и переоделась. Если бы у меня был ключ от библиотеки и если бы мне пришел в голову этот трюк с ковриком, я могла бы спокойно зайти туда по пути и выкрасть револьвер. Но я не сделала этого. К тому же я ненавижу всякое оружие. Этот фокус с ковриком кажется мне каким-то вычурным А вам. Ар… Ар… Артур? — обратилась она ко мне.
Восхитительная девчонка. Такая озорница. Если мне случится с ней танцевать, непременно наступлю ей на ногу.
— Который был час, когда вы увидели в гостиной мистера Брайэма? Постарайтесь ответить мне как можно точней, — сказал Вулф.
Она тряхнула головой.
— Исключено. Будь это кто-нибудь другой, к кому я испытываю хоть какие-нибудь чувства, мистер Грин, к примеру, я бы сказала, что это было ровно в шесть шестнадцать, а он бы сказал, что видел, как я туда заглядывала, и посмотрел в это время на часы. И нас обоих оправдали бы. Но к мистеру Брайэму я никаких чувств не испытываю. Поэтому даже не буду пытаться вспомнить.
— Это тебе не светская игра, Лоис, — проворчал ее отец. — Все может обернуться серьезными неприятностями.
— Они и так уже достаточно серьезны, папа. Заметь, я сообщила ему все, что могла. Не правда ли, мистер Вулф?
— Правда, мисс Джарелл. Благодарю вас. Позвольте, мисс Кент?
Я гадал, расколется Нора или нет. Она не раскололась. Она держалась как компетентная и лояльно настроенная стенографистка.
— В среду в шесть часов мы вместе с мистером Джареллом вышли из библиотеки, по обыкновению заперев за собой дверь. Мы поднялись в одном лифте и расстались в верхнем холле. Я направилась в свою комнату принять душ и переодеться и пробыла там до половины седьмого, возможно до двадцати восьми — двадцати девяти минут седьмого, после чего спустилась в гостиную.
Вулф откинулся на спинку, поставил локти на стол и переплел пальцы. Вобрав в себя целый бушель воздуха, он с шумом выдохнул его и проворчал:
— Я, кажется, просчитался. Разумеется, один из вас солгал.
— Черт побери, вы правы, — вмешался Джарелл. — И я знаю, кто именно.
— Если солгала Сьюзен, то и Уимен тоже, — заметил Роджер, — а как насчет этого Грина?
В один прекрасный день я бы тоже с удовольствием наступил ему на ногу.
Вулф в который раз обвел взглядом всех собравшихся.
— С этой минуты вы все находитесь под следствием, — заявил он. — Я предупредил вас о том, что мне придется информировать полицию о пропаже револьвера, если возможность того, что мистер Ибер был убит именно из него, станет вероятностью. По моему мнению, она теперь гораздо ближе к вероятности, чем час назад. Когда я обращаюсь к мужчине или женщине, я люблю видеть его либо ее перед моими глазами. Теперь же я обращаюсь к тому, кто взял револьвер и кого я не могу видеть перед моими глазами по той простой причине, что я не знаю, кто это. Я их закрываю. — Что он и сделал. — Если вы знаете, где этот револьвер, и если он не участвовал в преступлении, от вас требуется одно чтоб он обнаружился. Вам незачем обнаруживать при этом себя. Просто положите его в такое место, где его можно было бы быстро найти.
Он открыл глаза
— Вот так, леди и джентльмены, обстоят дела. Как вы видите сами, время не терпит. В настоящий момент мне больше нечего вам сказать Буду ждать сообщения, что оружие нашлось, и чем скорее это случится, тем лучше. Совещание окончено, и все, кроме одного из вас, свободны. Мистер Фут высказал желание поинтересоваться прошлым человека, который занял место мистера Ибера, мистера Алена Грина, я с ним согласен. Мистер Грин, прошу вас остаться. Что касается остальных, то вы свободны. Прошу простить меня за недостаток гостеприимства. Стол с освежающими напитками накрыт, и мне давно следовало вас к нему пригласить. Это я и делаю в настоящий момент. Арчи!
Орри-Арчи Кэтер-Гудвин встал и направился к столу. Роджер Фут оказался там одновременно с ним, так что «бурбон» не остался незамеченным. Поскольку предполагался экскурс в мое прошлое, остальные были вправе подумать, что мои нервы нуждаются в подкреплении, следовательно, я подошел к столу и попросил мистера Гудвина смешать для меня виски с содовой. Остальные повставали со своих мест, но вовсе не для того, чтобы воспользоваться приглашением Вулфа Джарелл с Треллой приблизились к его столу, о чем-то между собой разговаривали, сзади них стоял Корей Брайэм, которого туда никто не приглашал. Нора Кент задержалась возле кушетки, настороженно озираясь по сторонам. Заметив, что Уимен и Сьюзен собрались уходить, я сделал незаметный знак Орри, и он проводил их до двери. Пригубив стакан, я приблизился к Роджеру Футу и сказал:
— Спасибо за зуботычину.
— Тут нет ничего личного. Просто меня внезапно осенило. Что я знаю о вас? В сущности, ничего. Все остальные — тоже. — Он отвернулся к столу и потянулся за бутылкой с «бурбоном».
Пока я раздумывал, то ли мне подойти к Лоис, то ли томиться от одиночества, она сама окликнула меня, и я подошел к огромному глобусу, возле которого она стояла.
— Притворимся, будто разглядываем глобус, — сказала она. — Это называется «для отвода глаз». Просто я хотела сообщить вам, что, как только увидела того типа, который открыл нам дверь, я вспомнила. Я хотела спросить у вас об одном, мой отец знает, кто вы?
Она показала на глобусе Венесуэлу, и я следил за ее рукой, которую, я знал, так приятно сжимать под музыку. Разумеется, у меня не было никаких шансов ее разуверить, о чем она знала, не было и времени, чтобы допустить это в качестве предположения, как поступил Вулф в беседе с Норой. Поэтому я повернул немножко глобус и указал на Мадагаскар.
— Да, — кивнул я. — Он знает.
— Он, правда, отнюдь не образчик рыцарского благородства, но он все-таки мой отец, вдобавок к тому же еще и оплачивает мои счета. Надеюсь, вы не подцепите меня на этот крючок?
— С удовольствием подцепил бы вас на крючок, но только не на этот. Ваш отец знал, что я Арчи Гудвин, когда прихватил меня с собой в понедельник днем. Когда он захочет, чтобы об этом стало известно всем остальным, в том числе и вам, я полагаю, он сам скажет об этом.
— Он мне никогда ничего не говорит. — Она теперь указывала на Цейлон. — Плохо, что…
— Ты скоро, Лоис?
Это был Роджер Фут, рядом с ним стояла Нора Кент. Лоис сказала, что такого огромного глобуса она никогда в жизни не видела и что ей не хочется от него отходить. Роджер пообещал купить ей точно такой же, не знаю, на какие деньги, и они ушли. Я остался стоять у глобуса. Джарелл и Трелла все еще беседовали с Вулфом, но Корея Брайэма уже не было. Потом ушли и они, даже не удостоив меня взглядом. Их провожал Орри, я же сел в одно из желтых кресел, то самое, в котором сидела Сьюзен.
— Отлично, сэр, — раболепным голосом начал я. — Вам, значит, может потребоваться мое прошлое. Так вот, я родился в роддоме государственной исправительной колонии штата Огайо в ночь перед Рождеством тысяча восемьсот шестьдесят пятого года. После того как на мне поставили клеймо…
— Заткнись.
— Слушаюсь, сэр. — Вошел Орри и прошел к своему (моему) креслу. — Хотите знать мое мнение?
— Нет.
— Вы чрезвычайно любезны. Двадцать против одного, что револьвер не будет обнаружен.
Он хрюкнул.
— Лоис вспомнила, кто я такой, и мне пришлось сказать ей, что ее папаша в курсе дела. Она будет молчать. Тридцать против одного, что револьвер не будет обнаружен.
Он хрюкнул.
— Что касается практической стороны дела, то напрашивается один весьма существенный вопрос: когда же мы все-таки поставим в известность Кремера, поскольку я замешан в этом куда больше, чем вы? Пятьдесят против одного, что револьвер не обнаружится.
Он хрюкнул.