- Ниро Вульф, #40
Глава 2
Я уверенно, но не агрессивно постучал кончиками пальцев в дверь комнаты 2318 на 23-м этаже отеля «Черчилль».
Наши клиенты решили разбить лагерь в кабинете Вулфа в ожидании известий от меня, но я настоял на том, чтобы они все время были у меня под рукой. Поэтому они устроились внизу в Тьюлип-баре и пребывали, по всей вероятности, в трезвом состоянии.
Люди, попавшие в беду, либо мало едят, либо много пьют, реже — и то, и другое.
Не получив ответа, я снова постучал, посильнее и продолжительнее.
По дороге, в такси, я выудил дополнительные сведения о Сидни Карноу, правда, трехлетней давности. На деньги он смотрел несколько свысока, но не проявлял склонности сорить ими налево и направо. Насколько было известно Кэролайн, он вообще ими не бросался. Что касается ее скромных просьб, тут он не скаредничал и иногда даже предвосхищал ее желания.
Это мне ничего не давало, но некоторые ее другие высказывания я посчитал полезными. Слово «эгоист» мне не понравилось, а вот «гордец» я одобрил. Если он на самом деле был гордым, а не прикрывал этим что-то иное, чем нельзя было похвастать перед людьми, это прекрасно. Ни один гордый мужчина не сядет завтракать с женщиной, которая готова заплатить миллион долларов за право провести время не в его обществе.
Именно этой линии и следует придерживаться, решил я. Вряд ли стоит придумывать фразы, с которыми я собираюсь обратиться к Карноу. Это пустая затея, пока я не составлю о нем определенного мнения. Но, очевидно, наше свидание откладывалось, поскольку на мой стук в дверь никто не отвечал. Не желая выслушивать по телефону безапелляционный отказ, я тоже решил избегать предварительных звонков.
Я хотел уже спуститься бар, чтобы предупредить своих клиентов, что им необходимо потерпеть еще минут десять, или часиков десять. И самое лучшее заказать для себя пару сэндвичей и стакан молока, после чего я предпринял бы новую попытку.
Но прежде чем уйти, моя рука машинально потянулась к дверной ручке, я нажал на нее и толкнул дверь. Она отворилась. Я тихо постоял с секунду, затем приоткрыл дверь пошире, просунул внутрь голосу и громко позвал:
— Мистер Карноу!
Никакого ответа.
Тогда я распахнул дверь и переступил через порог. В помещении было темно, если не считать света, падающего из двери. Возможно я попятился бы назад и скромно удалился, если бы не мой превосходный нос. Он подсказал, что в комнате слегка попахивает знакомым мне ароматом. Я пару раз втянул в себя воздух и убедился, что не фантазирую. Тогда я нащупал на стене выключатель, включил электричество и двинулся дальше.
Близ двери на полу лежал лицом вверх человек.
Я машинально сделал шаг вперед, но тут же вернулся закрыть дверь в холл и только после этого снова подошел к лежащему.
Судя по описанию Кэролайн, это и был Сидни Карноу. Он был в рубашке, без галстука и с расстегнутым воротничком. Наклонившись, я сунул руку ему под рубашку и тут же отдернул, но все же, со свойственным мне упорством, решил установить факт смерти.
Вырвал несколько волокон шерсти из ковра и поднес к его ноздрям — они не пошевельнулись; зажал ресницы правого глаза между большим и указательным пальцами и слегка потянул вниз — веко осталось на месте, не желая возвращаться в прежнее положение. Я поднял его руку, сильно нажал на ногти и тут же отпустил — ногти остались белыми.
В действительности все это было излишним. Даже наощупь, определив температуру тела, можно было прийти к определенным выводам.
Я выпрямился и принялся внимательно разглядывать труп. Безусловно, это был Карноу. По своим часам я заметил время — 7:22. Через распахнутую дверь, позади лежащего можно было заметить поблескивающие металлические трубы и краны в ванной комнате. Обойдя отброшенную в сторону руку покойника, я снова наклонился, чтобы получше рассмотреть на полу два предмета: пистолет 45 калибра, который я не тронул, и большой комок банного полотенца. Последний я внимательно осмотрел и убедился, что на нем пробита дыра с обгоревшими краями и черными следами пороха. Видимо, полотенце было использовано для того, чтобы заглушить звук выстрела. На теле я не заметил следов входного и выходного пулевых отверстий, переворачивать же труп не хотел, тем более, что мне это ничего не давало.
Я встал и закрыл глаза, чтобы подумать.
У меня давно выработалась привычка не дотрагиваться пальцами до дверной ручки, когда я отворяю дверь комнаты, в которую меня не приглашали. Действовал ли я так же и на этот раз? Нажал ли на кнопку выключателя косточками пальцев? Пожалуй, на эти вопросы можно было ответить положительно. Не оставил ли я своих следов в других местах? Нет. Я подошел к выключателю, с такими же предосторожностями потушил свет, достал носовой платок, чтобы, обмотав им руку, отворить и затворить входную дверь, спустился на лифте вниз, нашел телефонную будку и набрал номер.
Ответил мне Фриц. Я сказал ему, что срочно нужен Вулф. Фриц был потрясен:
— Но, Арчи, он же обедает!
— Да, знаю. Скажи ему, что меня захватили в плен каннибалы и изрезали на куски, а теперь намереваются оторвать и голову.
Прошло не менее двух минут, прежде чем я услышал разъяренный голос Вулфа:
— В чем дело. Арчи? Ты прекрасно…
— Нет, сэр. Отнюдь не прекрасно. Я звоню из автомата в вестибюле «Черчилля», наших клиентов я оставил в баре, сам поднялся в номер Карноу, нашел дверь незапертой и вошел. Карноу лежит на полу, застреленный из армейского пистолета. Пистолет рядом, но это не самоубийство, потому что стреляли, используя вместо глушителя банное полотенце. Как мне теперь заработать эти пять тысчонок?
— Будь ты неладен! Среди обеда…
Если вы воображаете, что я рисуюсь, то сильно ошибаетесь. Я-то хорошо изучил этого толстого гения. Именно такова была его обычная реакция, вот он и высказал ее вслух. Я проигнорировал его слова.
— В комнате я ничего не оставил, — продолжал я ровным голосом, — и меня никто не видел. Так что вы более или менее свободны. Я понимаю, что вам трудно разговаривать с набитым ртом…
— Заткнись!
Несколько секунд трубка молчала, потом раздался сердитый голос.
— Смерть наступила в последние полтора часа?
— Нет, уже началось трупное окоченение.
— Заметил ли ты что-нибудь, заслуживающее внимания?
— Нет, я находился там самое большое три минуты. Мне очень хотелось прервать ваш обед. Если желаете, я могу вернуться назад и позвонить в полицию.
— Нет.
Он был удивительно вежлив.
— Конечно, мы ничего не выиграем, если пока помолчим. Так что я велю Фрицу анонимно известить полицию. Далее, привези-ка сюда мистера Обри и миссис Карноу. Они поели?
— Возможно, они сейчас едят. Я посоветовал им это сделать.
— Проверь, чтобы они не остались голодными. А потом доставь их сюда под каким-нибудь предлогом. Изобрети, что хочешь.
— Им ничего не говорить?
— Нет, я сам скажу. Приезжайте сюда не ранее, чем через час десять. Я только-только сел за стол, и теперь вот это…
Он повесил трубку.
Когда я шел вдоль роскошного, длинного и широкого коридора, ведущего к входу в Тьюлип-бар, меня остановил мой старый знакомый Тим Эвартс, занимающий должность первого помощника официального детектива отеля «Черчилль». Правда, такой официальной должности в отеле нет. Но администрация отелей держит подобных людей на всякий случай. Ему хотелось со мной поболтать, но я его быстро спровадил. Если бы он мог догадаться, что я обнаружил труп в одном из номеров отеля и «позабыл» ему об этом сказать, то он не разговаривал бы со мной так дружелюбно!
В этот час огромный зал бара был лишь наполовину заполнен посетителями. Наши клиенты заняли столик в углу, и когда я приблизился, Обри поднялся придвинуть для меня стул. Я мысленно поставил им высокие оценки за безукоризненное поведение. Вне всякого сомнения, им не терпелось услышать, какие новости я им принес, но они не набросились на меня с расспросами.
Усевшись, я сказал, глядя в их полные ожидания глаза:
— Никакого ответа на мой стук, так что мне придется повторить попытку. А тем временем давайте поедим.
— Я не могу есть, — устало произнесла Кэролайн.
— Я вам настоятельно рекомендую не морить себя голодом, — покачал я неодобрительно головой, — вовсе не обязательно заказывать обед из трех блюд. Но что-нибудь вроде сэндвичей с осетриной и куска дыни? Здесь все это можно получить. Потом я попробую еще раз, а если опять не получу ответа, тогда мы обсудим, как быть дальше. Не будете же вы торчать здесь всю ночь?
— Он может возвратиться в любую минуту, — высказал предположение Обри, — и тут же снова уйти. Так что не разумнее ли вам будет подождать в отеле?
— На голодный-то желудок! — Я был непреклонен. — И я могу поспорить, что миссис… Как мне вас называть?
— Ох, зовите меня просто Кэролайн.
— Я готов поспорить, что вы толком не ели целую неделю. Поскольку вам потребуются силы и энергия, разумнее хорошенько заправиться.
Эти полчаса мне трудно дались. Она что-то поклевала, Обри сжевал сэндвич с индейкой и кусочек сыра. Кэролайн никак не удавалось скрыть свое мнение обо мне, как о бессердечной свинье, а Обри, по мере того, как проходили минуты, даже не пытался это делать.
Время тянулось медленно и уныло. Когда моя кофейная чашка опустела, я велел им оставаться на месте, сам же прошел по коридору до дальнего мужского туалета и заперся там на тот случай, если вдруг здесь же появится Обри. Проторчав в туалете с четверть часа, я вернулся в бар.
— Там никого нет, — сказал я им. — Я позвонил мистеру Вулфу. У него появилась идея, и он хочет вас немедленно видеть. Поехали.
— Нет! — заявила Кэролайн.
— Зачем? — требовательно спросил Обри.
— Послушайте, — сказал я сердито, — когда у мистера Вулфа появляется идея и он желает ее мне изложить, я молча повинуюсь. Так что я еду. Вам предлагается выбор: либо оставайтесь здесь и терзайтесь, либо поезжайте со мной. Решайте сами.
По выражению их лиц было нетрудно догадаться, что они уже принимают Ниро Вулфа за жулика, а меня за слюнтяя и пустомелю, но поскольку в таком случае им оставалось разорвать договор и искать себе нового детектива или юриста, то были вынуждены смириться.
После того, как Обри заплатил по счету, мы вышли из бара. В коридоре я свернул налево и направился к выходу на боковую улицу, чтобы избежать главного вестибюля, потому что к этому времени администрация отеля уже должна была отреагировать на анонимный телефонный звонок Фрица в полицию. Из услышанных мною разговоров я понял, что чету Обри знали в «Черчилле». Швейцар, вызывавший для нас такси, назвал их по имени.
Дверь в наш дом-офис я отпер собственным ключом и, заперев, предусмотрительно накинул цепочку. Когда я проводил их через холл в кабинет, стенные часы показывали уже 8.35, так что мне все же не удалось немного дотянуть до обусловленного с Вулфом срока.
Вулф вышел через холл из столовой, расположенной напротив кабинета, и остановился на пороге, пока мы поочередно входили в кабинет, замкнув таким образом процессию. Выражение его лица было сумрачным. Я даже решил, что он не успел допить свой кофе. Подойдя к письменному столу и с трудом втиснувшись в огромное кресло, он ворчливо произнес:
— Садитесь, пожалуйста.
Но наши клиенты продолжали стоять.
Обри требовательно спросил:
— Что это за колоссальная идея у вас возникла? Во всяком случае, так утверждает Гудвин.
— Будьте добры, садитесь, — холодно повторил Вулф. — Я привык смотреть в глаза людям, с которыми разговариваю, особенно когда подозреваю их в том, что они пытаются поставить меня в затруднительное положение, а шея у меня не резиновая.
По его тону можно было без ошибки сказать, что беспокоят его отнюдь не пустяки.
Кэролайн скользнула к красному кожаному креслу и присела на самый кончик сиденья, Обри опустился в желтое и посмотрел в лицо Вулфу.
— Так вы кого-то подозреваете? — спросил он спокойно. — Кого и в чем?
— Я думаю, что один из вас сегодня видел мистера Карноу и имел с ним разговор. Возможно, вы оба.
— Откуда вы это взяли?
— Не спешите. Только от вас самих зависит, объясню ли я вам все и как скоро это сделаю. Конечно, ожидать полнейшей откровенности было бы наивно, но, по меньшей мере, вы должны были бы сообщить мне основные факты, уж коль скоро поручили такое дело. Когда и где вы виделись с мистером Карноу, и что при этом было сказано ?
— Я с ним не встречался, как уже говорил вам в прошлый раз, — рассердился мистер Обри. — Не понимаю, почему вы задаете мне такой несуразный вопрос?
Вулф повернул голову:
— В таком случае с ним встретились вы, мадам?
Кэролайн во все глаза смотрела на Вулфа, брови ее сошлись на переносице.
— Вы предполагаете, что я видела своего… что я сегодня виделась с Сидни Карноу?
— Именно так.
— Нет, я его не видела. Ни сегодня и ни в один из этих дней. Вообще не видела. И хочу знать, на чем вы основываете свое предположение?
Вулф уперся локтями в ручки своего кресла и уставился на нее таким пронзительным взглядом, что любой человек на ее месте испугался бы. Но она не отвела глаз. Тогда он повернулся направо и точно таким же взглядом наградил Обри. Но того это не смутило.
Раздался звонок у входной двери. Фриц колдовал на кухне, пришлось мне идти в холл, щелкнуть выключателем, чтобы зажечь свет на крыльце, после чего посмотреть сквозь стекло парадной двери, прозрачное только с внутренней стороны, на незваного гостя. То, что я увидел, заслуживало восхищения. Сержант Пэрли Стеббинс из Отдела по расследованию убийств в Манхэттене, знавший об особенностях нашего стекла, не старался принять какую-то внушительную позу. Он спокойно стоял на расстоянии фута от двери, полицейский офицер, выполняющий свои обязанности.
Я отворил дверь и заговорил через двухдюймовую щель, ширина которой определялась длиной цепочки, которую я не стал скидывать.
— Хелло, это вовсе не я, ей-богу!
— О-кей, комик. — Его глубокий бас звучал, как всегда, немного хрипло. — Раз не вы, в таком случае я вас не трону. Впустите-ка меня.
— Зачем?
— Я все объясню. Или вы воображаете, что я стану разговаривать сквозь эту проклятущую щелку?
— Именно на это я и рассчитываю. Если только я распахну дверь, вы тут же отпихнете меня в сторону и порветесь в кабинет мистера Вулфа, а у него дурное настроение. Да и у меня не лучше. Я могу предоставить вам десять минут, чтобы вы обдумали свою речь. Впрочем, хватит и десяти секунд, одна-два-три-четыре…
Стеббинс прервал меня:
— Вы только что были в отеле «Черчилль». Уехали оттуда на такси полчаса назад вместе с Полем Обри и его женой. Где они? Вы привезли их сюда?
— Могу ли я называть вас просто Пэрли? — спросил я.
— Что за проклятущий паяц!
— Олл-райт, не хотите, не стану. После стольких лет нашего знакомства вам следовало бы быть более сведущим. 87,4% всех людей, включая официальных детективов, которым полицейские задают неделикатные вопросы, отвечают быстро потому, что либо они перепуганы, либо не знают собственных прав, либо жаждут выслужиться. Я не вхож в их число, не так ли? Приведите мне хотя бы один довод, почему я должен сообщить вам что-либо о моих поступках или о моих компаньонах. Только этот довод должен звучать убедительно.
Стеббинс молчал, видимо, обдумывая ответ.
А я, подождав секунду, добавил:
— И не старайтесь деликатничать со мной. Поскольку вы работаете в Отделе по расследованию убийств, я прекрасно понимаю, что кто-то опять убит. Кто же?
— А вы как думаете?
— Я и не собираюсь гадать, потому что могу нечаянно попасть в точку, и тогда окажусь в затруднительном положении.
— Хотелось бы мне быть рядом, когда это с вами случится… Сегодня днем у себя в номере отеля «Черчилль» был убит мистер Сидни Карноу. Ранее было известно, что он погиб в бою в Корее. Совсем недавно он возвратился оттуда живым и невредимым и узнал, что его жена успела выйти замуж за Поля Обри… Можно подумать, что я сказал вам что-то новое?
Он не мог видеть меня через узкую щелочку, поэтому я не беспокоился о выражении своего лица.
Я спросил:
— Карноу был убит?
— Вот именно, ему выстрелили в затылок.
— Так вы говорите, что я знал об этом?
— Не утверждаю, но ситуация-то вам известна, поскольку вы находились в баре «Черчилля» в обществе Обри и женщины. Мне нужны они оба, и нужны сейчас же. Они здесь? Если не здесь, то где же?
— Понятно, — заговорил я рассудительно, — должен признать, что приведенный вами довод мне представляется убедительным… Обождите немного, я схожу и посмотрю.
Я запер дверь, вернулся в кабинет, взял со стола листок бумаги и написал: «Стеббинс. Говорит К. убит. Видели, как мы втроем выходили из отеля. Спрашивает, здесь ли они, а если нет — где?» Встав из-за стола, я протянул записку Вулфу, он прочитал ее и сразу же сунул в верхний ящик письменного стола, потом посмотрел на Кэролайн, затем на Обри.
— Я вам больше не нужен, — сказал он им. — Ваша проблема разрешена. Мистер Карноу мертв.
Они вытаращили глаза.
— Конечно, — совершенно невозмутимо сказал Вулф, — теперь перед вами возникла другая проблема, которая может оказаться даже более сложной, чем первая.
Кэролайн замерла.
— Я этому не верю! — хрипло произнес Обри.
— Тут исключаются всякие сомнения. Арчи?
Наступила моя очередь.
— Да, сэр. В настоящий момент сержант Стеббинс из Отдела по расследованию убийств, ожидает на ступеньках нашего крыльца. Он сообщил, что Карноу убит выстрелом в затылок у себя в номере отеля «Черчилль» сегодня днем. Видели, как мистер Обри и миссис Карноу вместе со мной выходили из бара отеля. Сержант желает узнать, здесь ли они, а если нет, то где. Он заявил, что они оба ему нужны.
— Великий Боже! — пробормотал потрясенный Обри.
Кэролайн ахнула, но ничего не сказала. Я бы сказал, что она впала в оцепенение. Но вот ее губы шевельнулись, я подумал, что она спросит, как он умер, но Кэролайн промолчала.
Вулф продолжал:
— Итак, у вас другая проблема… Полиция устроит вам веселую ночь, а, возможно, целую неделю или даже месяц. Мистер Стеббинс не может войти с мой дом без ордера на арест. Если бы вы были моими клиентами, я бы не возражал против того, чтобы он постоял на ступеньках крыльца, пока мы обсуждаем деловые вопросы. Но поскольку ваше задание теперь уже утратило смысл, я больше не работаю на вас. Иногда я бываю рад представившейся возможности слегка подразнить полицию, но никогда этим не злоупотребляю, так что я должен с вами распрощаться, пожелав всего хорошего.
Кэролайн вскочила с кресла и пошла к Обри с протянутыми руками, он схватил их и притянул ее к себе. Очевидно, преграда была сломлена.
Однако, — продолжал Вулф, — я решительно против того, чтобы полиция хватала в моем доме людей, которые явились сюда посоветоваться со мной и которым не было предъявлено формальное обвинение. У нас имеется запасной выход на Тридцать четвертую улицу, так что мистер Гудвин проводит вас через ту дверь, если вам требуется какое-то время, чтобы обсудить свои дела.
— Нет, — твердо заявил Обри, — у нас нет никаких оснований спасаться от полиции бегством. Скажите этому сержанту, что мы здесь и впустите его в дом.
Вулф покачал головой.
— Ну, нет, в моем доме он вас не заберет! Так вы уверены, что не хотите повременить с этим делом?
— Уверен.
— В таком случае, Арчи, будь добр, организуй все, как надо.
Я поднялся, сказал им: «Сюда, пожалуйста» и пошел к выходу. Но тут Вулф остановился и обернулся, услышав за собой голос Кэролайн.
— Одну минуточку, — произнесла она твердо, но шепотом. Она стояла лицом к Обри, схватив его обеими руками за лацканы пиджака.
— Поль, как ты считаешь, не должны ли мы попросить мистера Вулфа…
— Нам не о чем его просить. — Обри опустил ей руку на плечо. — Я сыт по горло твоим Вулфом. Успокойся, моя Кэро. Нам не надо никого ни о чем просить. Все теперь будет хорошо.
Они вышли следом за мной в холл. Пока Обри надевал шляпу, я открыл дверь опять на длину цепочки и заговорил с Пэрли:
— Ну, кто бы мог подумать, как вам сильно повезло. Они сидели у него в кабинете Теперь, если…
— Откройте дверь!
— Минуточку. Зачем такая спешка? Мистер Вулф человек сварливый и раздражительный, он с легкостью кого угодно выведет из себя, а вас тем более. Так что если вы отойдете на боковую дорожку, я их выпущу, и они — ваши.
— Я войду в дом!
— Нет. Забудьте об этом даже думать.
— Вы мне тоже нужны.
— Да? Впрочем, я так и думал. Я скоро приеду. Двадцатая улица?
— Вы поедете сейчас же. Со мной.
— Нет, нет. Мне нужно спросить мистера Вулфа, есть ли смысл вас беспокоить Ну, если есть, так я подъеду. Куда? На Двадцатую улицу?
— Да. И сегодня.
— Понятно. Всегда рад услужить. Объекты здесь, у меня за спиной, так что если вы спуститесь со ступенек — только осторожно, не поскользнитесь!
Стеббинс пробормотал что-то несуразное и начал спускаться. Когда он оказался на последней ступеньке, седьмой по счету, я снял цепочку, распахнул дверь и обратился к нашим бывшим клиентам.
— О-кей, в благодарность за сэндвичи и кофе вот мой совет: не отвечайте ни на один вопрос, пока не посоветуетесь со своим адвокатом. Даже если…
Я замолчал, потому что моей аудитории уже не было. Обри подал руку Кэролайн, как только они оказались на ступеньках. Не желая доставлять Пэрли удовольствие задержать их в моем присутствии, я закрыл дверь, набросил цепочку и вернулся в кабинет.
Вулф сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла.
— Меня вызывают в полицию, — сказал я, — ехать?
— Разумеется.
— Мы кое-что спрячем?
— Нет. Нам нечего прятать.
— Письма мистера Карноу к его жене находятся у меня в столе. Следует ли мне их захватить с собой?
— С какой стати? Они принадлежат ей, она их обязательно позднее потребует.
— Я обнаружил труп?
— Нет, конечно. Чего ради?
— Ясно. Не беспокойтесь, если я вернусь поздно.
И я отправился в холл за шляпой.
