• Ниро Вульф, #14

21

 Даже при наличии такой неотразимой улики, как шарф в кармане, требуется немалое искусство, чтобы заставить подозреваемого признаться.

 Готовый затянуться спор прервал Травис из ФБР.

 — Я нахожусь тут, так сказать, в частном порядке, — начал он, — и в присутствии столь авторитетных представителей местных властей просто не решаюсь выступить с предложением…

 — Что у вас? — резко спросил прокурор.

 — Я предложил бы поручить дело Кэйтса мистеру Вулфу. Мне доводилось видеть, как он действует, и не стыжусь признать, что мне до него далеко.

 — Не возражаю, — сразу согласился Кремер.

 Остальные двое взглянули друг на друга и промолчали.

 — Вот и хорошо, — поспешно сказал Кремер. — Значит, решено… Вулф, что вы предлагаете?

 Вулф слегка приоткрыл глаза.

 — Как зовут этого человека? — поинтересовался он.

 — Этого? Ах, да! Познакомьтесь: мистер Филиппс — мистер Вулф.

 — Мистер Филиппс, передайте пальто мистеру Гудвину, а ты, Арчи, положи его на кушетку под подушки. Шарф дайте мне.

 Филиппс без колебаний вручил мне пальто, но с шарфом помедлил и вопросительно взглянул на Кремера.

 — Это очень важная улика, сэр, и если стряхнуть обнаруженные на нем частицы…

 — Вы что, считаете меня идиотом? — вспылил Вулф.

 — Отдайте, отдайте шарф, Филиппс! — торопливо сказал Кремер.

 — Благодарю. А теперь, мистер Кремер, прошу привести Кэйтса.

 Пока Кэйтс усаживался в указанное Кремером кресло, лицом к Вулфу, мы все не спускали с него глаз, но я бы не сказал, что наши взгляды смущали его.

 — Мистер Кэйтс, — начал Вулф, — сейчас я правда, лишь на короткий срок выступаю в качестве официального лица, так как находящиеся тут представители власти поручили мне поговорить с вами. Надеюсь, вы понимаете, что вас-то никто не обязывает терпеть мои вопросы. Вот если бы вы попытались сейчас без разрешения уйти отсюда, вас бы немедленно задержали как очень важного свидетеля и отправили в положенное место, но принуждать вас к нежелательному разговору боже упаси! Что вы на это скажете? Начнем нашу беседу?

 — Я слушаю.

 — Вы согласны. А почему?

 — Потому что, если я откажусь, сейчас же последует вывод, будто я чего-то боюсь и, следовательно, пытаюсь что-то скрыть.

 — Резонно. Кажется, мы понимаем друг друга. — Вулф сказал это с таким видом, словно Кэйтс уже сделал важное признание. Он неторопливо вынул из-под стола руку с шарфом, положил шарф перед собой и задумчиво уставился на него, как бы размышляя, с чего начать. Я видел Кэйтса только в профиль и потому не могу сказать, бросил ли он на шарф хотя бы мимолетный взгляд, но что он не вздрогнул и не побледнел, могу утверждать определенно.

 — Дважды, когда мистер Гудвин посетил дом на Пятьдесят пятой улице, чтобы повидать мисс Гантер, он заставал там вас. Вы что, были ее близким другом?

 — Ну, слово «близкий» едва ли подходит. Однако последние шесть месяцев, занимаясь конфиденциальной работой непосредственно под руководством мистера Буна, я, естественно, часто встречался с мисс Гантер.

 — Она по приезде остановилась у вас?

 — Ваши люди уже разговаривали со мной на эту тему раз двенадцать, — повернулся Кэйтс к Кремеру.

 — Ничего, ничего, сынок, — ответил инспектор. — Это будет тринадцатый раз, только и всего.

 — Сейчас очень трудно, а то просто невозможно получить номер в гостинице, — снова обратился Кэйтс к Вулфу. — Конечно, используя свое положение и связи, мисс Гантер могла бы снять номер, но, во-первых, это означало бы нарушение инструкций, которых обязаны придерживаться работники Бюро регулирования цен, а во-вторых, мисс Гантер из принципиальных соображений не прибегала к таким методам. Один из моих приятелей разрешил мне воспользоваться его квартирой, а мисс Гантер я предложил остановиться у меня, тем более, что жена в это время отсутствовала.

 — А вообще-то мисс Гантер бывала у вас?

 — Нет.

 — Вы говорили, что часто с ней встречались в течение последних шести месяцев. Какое у вас сложилось мнение о ней?

 — Хорошее.

 — Она вам нравилась?

 — Да… Как коллега.

 — Она со вкусом одевалась?

 — Никогда не обращал внимания… Хотя нет… — У Кэйтса перехватило дыхание, но он справился с собой. — Я должен ответить иначе, если вы считаете подобные вопросы существенными и хотите получить исчерпывающие ответы. Мисс Гантер обладала исключительно интересной внешностью и очень красивой фигурой. Я считал, что для женщины, занимающей такое положение, она одевалась очень хорошо, чтобы не сказать больше.

 «Если бы Фиби могла слышать его! — подумал я. — Она бы обязательно сказала, что он разговаривает, как персонаж старомодного романа…»

 — Следовательно, — продолжал Вулф, — вы должны были замечать, что именно она надевала. Скажите, когда вы последний раз видели на ней вот этот шарф?

 Кэйтс наклонился и некоторое время рассматривал шарф.

 — Я вообще не помню, чтобы когда-нибудь видел его, — ответил он наконец. — Да, совершенно верно: я никогда не видел на ней этого шарфа.

 — Странно, — нахмурился Вулф. — Для нас это важно, мистер Кэйтс. Вы не ошибаетесь?

 — Позвольте, я взгляну еще раз. — Кэйтс протянул руку за шарфом.

 — Нет, нет! — остановил его Вулф. — Он будет фигурировать в суде по делу об убийстве как вещественное доказательство и требует осторожного обращения. — Не позволяя брать шарф в руки, Вулф дал возможность Кэйтсу рассмотреть его поближе.

 Через некоторое время Кэйтс откинулся на спинку стула и покачал головой:

 — Я никогда не видел этого шарфа ни на мисс Гантер, ни на ком другом.

 — Жаль, очень жаль, — сказал Вулф. — Но не исключено, что вы видели его при недостаточно ярком свете и потому сейчас не можете узнать. Например, вечером на моем крыльце. Нет, нет, это не категорическое утверждение, а всего лишь предположение. Дело в том, что на шарфе обнаружены частицы краски и ржавчины с трубы, которой была убита мисс Гантер. Преступник обернул им конец трубы, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Шарф обнаружен в кармане вашего пальто.

 — Чьего пальто? — часто мигая, переспросил Кэйтс.

 — Вашего. Арчи, покажи-ка.

 Я взял пальто за воротник и подошел к Кэйтсу.

 — Пальто ваше, не так ли? — спросил Вулф.

 Кэйтс долго смотрел на пальто, потом вскочил и закричал:

 — Мистер Декстер! Мистер Декстер! Сюда!

 — Перестаньте! — Кремер схватил его за руку. — Перестаньте орать! Зачем вам нужен Декстер?

 — Позовите сюда мистера Декстера! Если хотите, чтоб я замолчал, позовите мистера Декстера! — Голос Кэйтса дрожал, — Я так и знал, что тут произойдет нечто подобное! Я же говорил Фиби, что с Вулфом связываться не следует! Я говорил ей, что сегодня сюда лучше не приходить!.. Я же…

 — Когда это вы успели сказать ей, чтобы она не приходила сюда? — набросился на него Кремер. — Ну? Когда?

 Кэйтс промолчал и, видимо, только теперь сообразив, что Кремер держит его за руку, крикнул:

 — Пустите!

 Кремер выпустил его руку. Кэйтс отошел, сел на стул у стены и крепко сжал губы, всем своим видом показывая, что не желает больше иметь с нами дела.

 — Я присутствовал, когда его допрашивал Роуклифф, если вас это интересует, — обратился я к Кремеру. — На такой же вопрос он ответил, что был у своего приятеля на Одиннадцатой улице, куда ему позвонила мисс Гантер. Она сказала, что ей только что предложили приехать к Вулфу, и ей хочется знать, не получил ли он такого же предложения. Кэйтс ответил утвердительно, но заявил, что не поедет, и пытался ее отговорить, а когда она сказала, что все-таки поедет, он решил последовать ее примеру… Я знаю, дел у вас по горло, но все же советую читать отчеты своих подчиненных.

 Далее я обратился ко всем присутствующим.

 — Если хотите знать мое мнение, причем совершенно бесплатно, — шарф не принадлежит мисс Гантер. Он абсолютно не в ее стиле, она никогда не стала бы носить подобную вещь. Но он не принадлежит и Кэйтсу. Вы только взгляните на него: серый костюм, серое пальто. Я всегда видел его только в сером. Жаль, Кэйтс не хочет разговаривать с нами, а то вы могли бы кое о чем спросить у него.

 Кремер подошел к двери в гостиную, приоткрыл ее и крикнул:

 — Стеббинс!

 Пэрли в мгновение ока вырос на пороге.

 — Проводите Кэйтса в столовую и начинайте по одному вводить сюда остальных. Как только мы будем заканчивать с очередным, отправляйте его тоже в столовую.

 Стеббинс увел Кэйтса, чему тот вовсе не противился. Почти сразу же другой детектив ввел миссис Бун. Кремер даже не предложил ей сесть встретил в центре комнаты, показал шарф, попросил внимательно, но не дотрагиваясь, осмотреть и сказать, видела ли она его раньше. Миссис Бун ответила, что не видела, и на этом разговор с ней закончился. После ее ухода ввели Фрэнка Томаса Эрскина, и сцена повторилась с тем же результатом. Когда в кабинете еще четырежды прозвучало «нет», наступила очередь Уинтерхофа.

 — Мистер Уинтерхоф, взгляните, пожалуйста, на этот… — заговорил было Кремер, но Уинтерхоф тут же перебил инспектора.

 — Где вы его взяли? — спросил он, протягивая руку к шарфу. Это же мой шарф!

 — Ваш?! — Кремер даже попятился от неожиданности. — Сегодня вечером он был на вас или вы принесли его в кармане пальто?

 — Ни то, ни другое. У меня украли его еще на прошлой неделе.

 — Где?

 — Вот здесь же, когда я приходил сюда в пятницу вечером.

 — Сюда, к Вулфу?

 — Да.

 — Кому вы жаловались на пропажу?

 — Никому не жаловался, а пропажу обнаружил только у себя дома. Если…

 — И вы никому не сказали?

 — Здесь нет. Я не знал, когда был здесь, что шарф исчез. А дома… Дома я сказал, наверное, жене… Да, да, определенно припоминаю: жене я говорил о пропаже. Но у меня…

 — И вы не позвонили сюда на следующий день, чтобы справиться, не найдена ли ваша вещь?

 — Нет, не звонил. Зачем? У меня еще штук двадцать шарфов. Я настаиваю…

 — Настаивайте сколько угодно, — холодно оборвал его Кремер. — Но так как шарф принадлежит вам, считаю необходимым сообщить следующее: мы располагаем важными доказательствами, что именно вашим шарфом был обмотан отрезок трубы, которым была убита мисс Гантер.

 Лицо Уинтерхофа покрылось обильным потом, он от изумления выпучил глаза.

 — Какие доказательства? — наконец спросил он, собравшись с силами.

 — На шарфе обнаружены микроскопические частицы краски и ржавчины с трубы, причем в довольно значительном количестве.

 — Где вы его нашли?

 — В кармане пальто.

 — Чьего?

 — А вот это не ваше дело, — отрезал Кремер. — Я бы хотел попросить вас никому ничего не говорить, но, к сожалению, это бесполезно… Отведите его в столовую, — приказал он детективу, который привел Уинтерхофа. — И скажите Стеббинсу, пусть никого больше не присылает.