• Ниро Вульф, #16

Глава 18

 После ужина Фриц принес в кабинет вторую порцию кофе, а также бутылку коньяку и пузатые рюмки. Большая часть предшествовавших двух часов прошла не на 35-й улице в Нью-Йорке, а в Египте. И Вульф, и его гость когда-то провели там некоторое время и охотно задержались на этой теме, даже немного поспорив.

 Доктор Майклз, удобно раскинувшись в кресле из красной кожи, поставил чашку с кофе, зажег сигарету и легко похлопал себя по груди. Он выглядел так, как должен выглядеть преуспевающий доктор с Парк-авеню: средних лет, хорошо сложенный, элегантно одетый, обеспокоенный, но уверенный в себе.

 После первого часа, проведенного за столом, усталость и обеспокоенность прошли, но сейчас, когда он закурил и поднял взгляд на Вульфа, на его лбу снова появились морщины.

 — Это было великолепно, — заявил он. — У меня есть десятки пациентов, которым бы я прописал поужинать с вами, но боюсь, что посоветовал бы вам не выполнять этого предписания. — Он рыгнул и, будучи хорошо воспитанным, не пытался этого скрыть. — Так. Теперь я перестаю притворяться гостем и перехожу к своей непосредственной роли, жертвы.

 — У меня нет ни намерения, ни желания потрошить вас как дичь, — возразил Вульф.

 Майклз, улыбнулся.

 — Именно это и говорит хирург, делая первый разрез. Давайте закончим с этим делом. Моя жена звонила вам, писала или приходила?

 — Ваша жена? Вульф широко открыл глаза с невинным видом. — Разве кто-то упоминал вашу жену?

 — До настоящего момента только я сам. Оставим это. Я думаю, что вам пришлось поклясться честью — забавная старая фраза «клянусь честью» — Он передернулся. — Честно говоря, я не был удивлен, когда вы спросили по телефону об этом шантаже. Я только на какое-то время смутился. Я ожидал чего-то подобного. Я, правда, думал, что это будет полиция. Все оказалось чуть лучше.

 Вульф слегка наклонился вперед, принимая комплимент.

 — В конце концов это может дойти и до полиции, доктор. Может случиться так, что этого нельзя будет избежать.

 — Я понимаю. Я только надеюсь, по этого все же не произойдет. Она отдала вам анонимные письма или просто показала их?

 — Ни то, ни другое. Кстати, это вы сказали «она» а не я. У меня нет документальных свидетельств. Я их не видел, однако, если они существуют, я могу, без сомнения, их получить. — Вульф вздохнул, откинулся и прикрыл глаза. — Будет проще, если вы внушите себе, что я ничего не знаю, и расскажете все сами.

 — Пожалуй, черт возьми! — Майклз отпил немного коньяку, подержал его во рту, чтобы насладиться вкусом, проглотил и поставил рюмку. — С самого начала?

 — Да, пожалуйста.

 — Так… Это было летом, девять месяцев тому назад. Тогда я впервые узнал об анонимных письмах. Один из моих коллег показал мне такое письмо, которое пришло ему по попе. В нем прозрачно намекалось, что я хронически виновен в м-м-м неэтичном поведении по отношению к пациенткам. Некоторое время спустя я заметил значительное изменение в отношении ко мне моей старейшей и наиболее состоятельной пациентки. Я попросил ее честно объяснить, в чем дело. Она получила два подобных письма. На следующий дев моя жена показала мне два письма такого же содержания, пришедшие к ней.

 На лбу у него снова появились морщины.

 — Вряд ли нужно объяснять, что может произойти с доктором, если происходит подобное. Конечно, я подумал о полиции, но был слишком велик риск, что в результате полицейского расследования дело получит огласку, поползут слухи. Подобные же соображения помешали мне нанять частного детектива. Затем, на следующий день после того, как жена показала мне письма — нет, два дня спустя — у меня дома раздался телефонный звонок.

 Уверен, что моя жена подслушивала разговор по параллельному аппарату у себя в комнате. Впрочем, вас это не интересует, а жаль. — Майклз дернул головой, как будто услышал какой-то звук. — Так что я собирался рассказать?

 — Понятия не имею, — пробормотал Вульф. — Телефонный звонок?

 — Звонила женщина. Она была краткой. Она сказала, что знает людей, которые получают письма обо мне, и если это раздражает меня и я хочу положить этому конец, то я легко могу это сделать. Если я подпишусь на год на издание под названием «Чего ожидать» она дала мне адрес, — писем больше не будет. Цена десять долларов в неделю, и я могу платить еженедельно, ежемесячно или за год вперед, как мне больше нравится. Она заверила пеня, по возобновления подписки не потребуется, что письма сразу же прекратятся и что их больше никогда не будет.

 Майклз развел руками.

 — Вот и все. Я подписался. В течение восьми недель я посылы по десять долларов в неделю. Потом я послал чек на 440 долларов. С тех пор, насколько мне известно, писем больше не было…

 — Необычайно интересно, — пробормотал Вульф.

 — Да, — согласился Майклз. — Я понимаю, что вы имеете в виду. Так говорит доктор, когда сталкивается с чем-то необычным, например легким, вросшими в ребро. Но если он достаточно тактичен, он не скажет этого в присутствии пациента.

 — Вы абсолютно правы, сэр. Приношу свои извинения. Но ото действительно очень редкий мучай. Замечательно! Если исполнение было столь же блестящим, как и задумка… Письма были отпечатаны на машинке?

 — Да. Простые конверты и простая дешевая бумага, но отпечатаны великолепно.

 — Вы сказали, что послали чек. Так разрешалось поступать?

 Майклз кивнул.

 — Она ясно дала это понять. Или чек, или деньги переводом. Наличные также принимались, но из-за ненадежности почты это было нежелательно.

 — Да? Восхитительно! Что вы можете сказать о ее голосе?

 — Среднего тембра, ясный и четко произносящий слова. Это была образованная женщина, я имею в виду хорошую дикцию и грамматику, и говорила она убедительно. Как-то я позвонил в это издание — как вы, вероятно, знаете, его номер есть в телефонной книге — и попросил к телефону мисс Пул. Говорившая сказала, что она и есть мисс Пул. Я обсудил с ней статью в последнем номере. Она была умна и знала, о чем идет речь, но у нее было нервное сопрано, ничего общего с голосом, который объяснял мне, как избавиться от писем.

 — Так и должно быть. Вы звонили, чтобы выяснить это?

 — Да. Я думал, что это принесет мне какое-то удовлетворение, поскольку в этом не было риска.

 — Лучше было бы сэкономить двадцать пять центов, — Вульф скорчил гримасу. — Доктор Майклз, я хочу задать вам один вопрос.

 — Задавайте.

 — Я не стал бы этого делать, но этот вопрос очень важен, хотя и затрагивает ваши личные дела. Не будет никакого смысла задавать его, если я не Буду абсолютно уверен в том, что вы ибо ответите искренне, либо вовсе не будете отвечать. Если вы захотите прибегнуть к уверткам, возможно, у вас это получится, но мне это не нужно. Обещайте мне, что ответите искренне или промолчите.

 Майклз улыбнулся.

 — Тишина — это так ужасно. Я дам вам прямой ответ или скажу, что не буду отвечать.

 — Хорошо. Насколько обоснованны были намеки о вашем поведении в тех письмах?

 Доктор посмотрел на него, задумался и наконец кивнул головой.

 — Да, это действительно касается лично меня, но вы говорите, что это важно. Вам нужен подробный ответ?

 — Настолько подробный, насколько это возможно.

 — Тогда я прошу, чтобы это осталось между нами.

 — Обещаю вам.

 — Принимаю ваше обещание и не требую клясться честью. Под этими намеками не было никаких оснований. Никогда со своими пациентками я и не думал переходить границу профессиональной этики. Но в отличие от вас я глубоко и постоянно ощущаю необходимость в женском обществе. Думаю, что именно поэтому я так рано и так несчастливо женился. Возможно, ее деньги меня тоже привлекали, но я это категорически отрицаю, хотя в моем характере есть плохие черты. Как бы там ни было, у меня есть близкая мне женщина, но это не моя жена. Она никогда не была моей пациенткой. Когда ей нужен медицинский совет, она идет к другому врачу. Ни один врач не возьмет на себя ответственность за здоровье того, кого он любит — или кого ненавидит.

 — Близкая вам женщина не могла послужит поводом для намека в письмах?

 — Не вижу, каким образом. В письмах речь шла о пациентках, во множественном числе.

 — Приводились ли какие-нибудь имена?

 — Нет, имен не было.

 Вульф удовлетворенно кивнул. Потребовалось бы слишком много исследований, для того, чтобы проводить полномасштабную операцию, а в этом не было необходимости. — Он привстал из кресла, чтобы дотянуться до кнопки звонка. — Я очень обязан вам, доктор Майклз. Для вас это было очень неприятно, но вы проявили терпение. Нет необходимости продолжать эту процедуру. Я не вижу также необходимости сообщать полиции ваше имя и обязуюсь не делать этого, хотя одному богу известно, что предпримет мой коллега из полиции. А теперь выпьем пива. Мы еще не пришли к единому мнению об остроконечных арках мечети Тулуна.

 — Если вы не возражаете, — сказал гость, — то я бы хотел знать, нельзя ли еще глоточек этого коньяка?

 Таким образом, он продолжал вкушать коньяк, в то время как Вульф пил пиво. Я извинился и вышел подышать воздухом, тем самым им была предоставлена полная возможность как следует обсудить остроконечные арки тулунской мечети, тем более что, по моим предположениям, это заняло бы много времени.

 Я вернулся после одиннадцати, и вскоре после этого Майклз стал собираться домой. Он вовсе не был пьян, но значительно порозовел и расслабился по сравнению с тем, каким он вошел. Вульф настолько подвыпил, что доже поднялся попрощаться, и я не увидел на его лице привычного сомнения, когда Майклз протянул ему руку. Вульф по-приятельски пожал ее.

 — Я хочу спросить у вас кое-что, — сказал Майклз.

 — Спрашивайте.

 — Я хочу задать вам вопрос, связанный с вашей профессией. Мне нужна помощь, и я заплачу за нее.

 — Конечно, сэр, если это будет что-нибудь стоить.

 — Я уверен, что будет. Я хочу знать вот что: если за вами следят, если вас преследует человек, сколько существует способов ускользнуть от него и что это за способы?

 — Боже мой! — Вульф передернулся. — Как долго это продолжается?

 — Многие месяцы.

 — Так. Арчи?

 — Конечно, — сказал я, — с удовольствием.

 — Я не хотел бы быть навязчивым, — соврал Майклз. Ведь уже слишком поздно.

 — Ничего, ничего. Садитесь.

 Я действительно не имел ничего против, особенно с тех пор, как повстречался с его женой.