- Ниро Вульф, #62
6
Саул Пензер, Фред Даркин и Орри Кэтер по очереди вели наблюдение за подступами к дому Эллен Тензер в течение двадцати часов. Но здесь никто не появился. Когда Вулф спустился в контору в одиннадцать утра в субботу, у меня не было никаких новостей. Он разместил свою тушу на стуле и принялся просматривать утреннюю почту, которую я вскрыл. Не обнаружив ничего интересного или полезного, он отодвинул почту в сторону и, нахмурив брови, взглянул на меня.
— Проклятье, — прорычал он. — Эта женщина сбежала, не так ли?
Я вытащил из кармана двадцать пять центов, подбросил монету над письменным столом и взглянул на нее.
— Орел. Значит, не сбежала.
— Мне необходимо точное мнение.
— Вы его не получите. Только последний дурак может составить мнение, если его нельзя подкрепить аргументами. Вы просто напоминаете мне, что останься я там, вместо того, чтобы идти вам звонить, я бы сейчас шел по ее следу.
— У меня и в мыслях этого не было.
— То, что я попал в дом и нашел там вещи, не покрывает промаха. Ненавижу неудачу. Звонил Саул.
— Когда?
— Полчаса назад. У племянницы мисс Тензер ребенка не было ни в декабре, ни в январе, ни в феврале. Он проверил ее жизнь за этот период и подробности расскажет позже. Сейчас он выясняет, была ли тетушка у племянницы, начиная со вчерашнего полудня.
Зазвонил телефон, я взял трубку.
— Бюро Ниро Вулфа.
— Это Орри Кэтер. Звоню из Махопака.
— Все в порядке?
— Нет. Ничего хорошего. В десять пятьдесят пять приехала машина. Криминальная полиция. Вышли трое: полицейский, тип из окружного департамента и Перли Стеббинс. Они попытались открыть дверь, потом зашли за угол, и этот тип из департамента влез в открытое окно, а Стеббинс и полицейский вернулись к двери. Вскоре она открылась, и они вошли в дом. Не похоже на то, что я могу чем-нибудь помочь, вот я и заволновался. Мне уехать?
— Насколько ты уверен, что это был Перли?
— Минутку, я ведь не сказал, будто подумал, что это он. Я сказал, что это он. Я ведь докладываю.
— Ты прав. Приезжай.
— Если я вернусь, то я…
— К черту, приезжай.
Я осторожно положил трубку, перевел дыхание, повернулся в Вулфу.
— Звонил Орри Катер из Махопака. Я велел ему приехать, потому что мисс Тензер домой не вернется. Она мертва. Приехали трое в полицейской машине. Они сейчас в доме и один из них — Перли Стеббинс. Не нужно особого ума, чтобы понять: сержант из нью-йоркского отдела по убийствам не приедет в Путнемский округ за пуговицами из белого конского волоса.
Губы Вулфа сжались крепко, как никогда. Потом они разомкнулись.
— Предположение — это еще не факт.
— Сейчас будут доказательства.
Я повернулся к телефону, взял трубку и набрал номер «Газетт». А когда Вулф услышал, что я прошу Лона Коэна, он взял трубку параллельного аппарата и придвинулся поближе к нему. Лон по крайней мере половину своего времени говорит по телефону, но я поймал его между двумя телефонными звонками и спросил, есть ли у меня еще кредит, и он ответил, что в следующем номере газеты нет, но на сведения и новости есть.
— На этот раз требуется не так много, — сказал я. — Просто проверяю слух, который только что до меня дошел. Вы слышали что-нибудь о женщине по имени Эллен Тензер?
— Эллен Тензер?
— Верно.
— Возможно, мы кое-что имеем. Но не будь так дьявольски осторожен. Арчи. Если ты хочешь узнать, что мы узнали об убийстве, так и скажи.
— Хочу узнать.
— Вот это лучше. Нам известно не очень много, правда, в последний час могли прийти новости. Одним словом, около шести часов утра полицейский заглянул в машину, которая стояла на тридцать восьмой улице возле Третьей авеню, и видел на полу у заднего сиденья женщину. Она была задушена куском шнура, который еще болтался у нее на шее. Выяснилось, что она мертва уже пять-шесть часов. Ее опознали как Эллен Тензер из Махопака. Вот и все. Если это так важно, могу позвонить вниз и узнать последние новости.
Я сказал ему, что срочности нет, поблагодарил и повесил трубку. То же самое сделал и Вулф. Он пристально смотрел на меня, а я на него.
— Дело принимает плохой оборот, — сказал я. — Обсудим его?
Он покачал головой.
— Пока это ничего не даст.
— Есть одно частное «но». Если бы я не ушел из ее дома и продолжал обрабатывать, то может быть, чего-нибудь и добился бы, и она сидела бы сейчас здесь, а мы заканчивали бы дело… К черту интеллигентность и опыт!
— Оставь.
— Но что теперь? Я не сумел спросить о чем-нибудь, кроме пуговиц, и теперь Стеббинс и Крамер насядут на нас. Тридцать восьмая улица — что там, часто происходят убийства?
— Убийство — их проблема.
— Скажите об этом им. Племянница расскажет, как пуговичный коммерсант Арчи Гудвин встречался с ней, чтобы заполучить адрес тетки. Парень с бензоколонки опишет человека, который узнавал, как проехать к дому убитой. А в самом доме они обнаружат тысячи отпечатков моих пальцев, четких и свежих. Я вполне могу звонить адвокату и договариваться о залоге, если я буду арестован, как важный свидетель.
Вулф проворчал:
— Ты не можешь представить им информацию относительно убийства. Я изумился:
— Не могу?
— Думаю, что нет. Обсудим это, — Он откинулся назад, закрыл глаза, но его губы не шевелились. Такое сосредоточение требовалось для истинно каверзных проблем. Через минуту он открыл глаза, выпрямился.
— Все довольно просто Так как она мертва, все зависит от тебя. Например, она сказала, что должна уехать, потому что у нее назначена встреча, а ты попросил у нее разрешения подождать, пока она не вернется, и она согласилась. Ты остался в доме один. Ты помнил, как важны для нашего клиента белые пуговицы из конского волоса. И ты воспользовался обстоятельствами. Именно так ты должен говорить.
— Не называя имени клиента?
— Разумеется.
— Без имени клиента все это блеф. Жертва и наш клиент тесно связаны. Поэтому полиция захочет задать клиенту несколько вопросов. И я назову мисс Вэлдон.
— У тебя есть выход. Клиент ничего не знает об Эллен Тензер. Он нанял нас, чтобы выяснить, откуда взялись эти пуговицы. И только. Мы не обязаны раскрывать имя клиента — это дело нашей чести. Полиции только дай повод — они ухватятся за что угодно.
— Но у меня есть пара вопросов. Не считаете ли вы, что Эллен Тензер была бы сейчас жива, если бы вы не взялись за эту работу, не дали бы объявление и не послали меня встретиться с Тензер?
— Да, считаю, что она была бы жива.
— Тогда не будет ли фараонам легче арестовать убийцу, если они будут знать то, что знаем мы, особенно о ребенке?
— Несомненно.
— О'кей. Вы сказали: «Убийство — это их проблема». Мне это действует на нервы и будет стоить бессонницы. Я видел мисс Тензер, говорил с ней, она дала мне воды. Конечно, я полностью на стороне клиентки и против претензий к ней со стороны полиции… Я пил с ней мартини, но она, по крайней мере, до сих пор жива.
— Арчи, — он поднял руку, — мое дело — выяснить личность матери и установить степень вероятности того, что ее муж был отцом ребенка. Ты думаешь, я могу выяснить это без того, чтобы не узнать, кто убил мисс Тензер?
— Нет.
— Тогда не изводи меня. И без этого все плохо.
