• Ниро Вульф, #53
Слишком много клиентов

О книге

 Вице-президент крупной компании нанимает Арчи Гудвина выяснить, кто за ним следит. Блестящий сыщик не отпускает клиента ни на шаг, но убийца оказывается хитрее, и теперь для Гудвина дело чести — разоблачить его…


1

 Усадив его в кресло, обитое красной кожей, я подошел к своему письменному столу, развернул кресло лицом к посетителю, сел и обратил на него вежливый, хотя отнюдь не восторженный взгляд. Конечно, костюм за 39 долларов 95 центов плохо сидел на нем и был весь помят, а рубашку за 3 доллара он не менял уже второй, если не третий день, но дело было скорее в нем самом, нежели в одежде. Длинное костлявое лицо и широкий лоб — тут все было в порядке; просто он не походил на клиента, способного существенно увеличить банковский счет Ниро Вульфа.

 Счет на сегодняшний день, понедельник, начало мая за вычетом только что заполненных мною чеков, которые я положил на подпись на стол Вульфа, уменьшился до 14194 долларов 62 центов. Не спорю, сумма довольно солидная, но с учетом недельного жалованья Теодору Хортсману, который ухаживал за орхидеями, и Фрицу Бреннеру, повару и эконому, и мне, состоящему при хозяине для поручений; с учетом счетов для бакалейщика, а в них фигурировали такие статьи, как свежая икра, которую Вульф порой подмешивал за завтраком в печеные яйца; с учетом содержания коллекции орхидей в оранжерее на крыше старого каменного особняка, не говоря уже о пополнении самой коллекции; с учетом того и сего, пятого и десятого минимальные расходы на все хозяйство превышали пять тысяч в месяц. К тому же через пять недель наступало 15 июня, день уплаты подоходного налога. Короче, все говорило о том, что до четвертого июля придется позаимствовать денежки из наших запасов в сейфе банковского депозитария, если не подвернется возможность сорвать жирный куш.

 Вот почему, когда раздался звонок в дверь, и я, выйдя в прихожую, увидел за поляроидным стеклом парадного незнакомого мужчину без чемоданчика с образцами товара, мне показалось уместным широко открыть дверь и наградить его приветливым взглядом.

 — Это дом Ниро Вульфа, не так ли? — спросил он, и я ответил, что да, но мистер Вульф до шести никого не принимает, а он сказал: — Знаю, от четырех до шести он в оранжерее, но мне нужен Арчи Гудвин. Вы мистер Гудвин?

 Я не стал отпираться и поинтересовался, что у него за дело; он заявил, что хочет получить у меня профессиональную консультацию.

 Откинувшись на спинку красного кожаного кресла, он наклонил голову и произнес, уставившись на меня умными серыми глазами:

 — Разумеется, мне нужно сообщить вам свое имя.

 Я покачал головой:

 — Только если это имеет отношение к делу.

 — Имеет. — Он забросил ногу на ногу; носки, серые в мелкий красный горошек, сползли у него чуть ли не на ботинки. — В противном случае не было смысла приходить. Я хочу поговорить с вами сугубо конфиденциально.

 Я кивнул:

 — Само собой. Но это контора Ниро Вульфа, и я на него работаю. Если вы получите счет, так это будет от него.

 — Знаю. Я могу рассчитывать, что сказанное останется между нами?

 — Безусловно. Разве что на душе у вас груз, который мне не поднять, убийство там или государственная измена.

 — Всяк грех глаголет, но убийство вопиет. Измена Родине себя не окупает. У меня на совести ни того, ни другого. Ни одно из моих преступлений не наказуемо по закону. Так что, мистер Гудвин, по секрету — меня зовут Йигер, Томас Дж.Йигер. Возможно, вы слышали обо мне или читали, хотя я отнюдь не знаменитость. Я живу в доме 340 по Восточной Шестьдесят восьмой улице. Состою руководящим вице-президентом фирмы «Континентальные пластмассы» с правлением в здании Эмпайр стейт билдинг.

 Я и глазом не моргнул. «Континентальные пластмассы» могли оказаться гигантской корпорацией, занимающей три-четыре этажа, а могли ютиться в паре комнатенок с единственным телефоном на столе у руководящего вице-президента. Но в любом случае тот квартал по Восточной Шестьдесят восьмой был мне знаком, и представлял он собой отнюдь не трущобы, совсем напротив. Этот тип носил костюм за 39 долларов 95 центов, потому что мог позволить себе плевать на всех и вся. Знаю я президента правления одной многомиллиардной корпорации, из богатейших в стране, так он ходит в нечищенных ботинках и бреется три раза в неделю.

 Я извлек блокнот и начал записывать.

 — Номер моего домашнего телефона в справочниках не значится, — продолжал тем временем Йигер, — Чисхолм 53-232. Я специально пришел, когда Вульф, насколько мне известно, бывает занят. Я хочу поговорить с вами: нет смысла объяснять ему мое дело, раз он все равно поручит его вам. Мне кажется, что за мной следят; я хочу узнать, так ли это, и если так, то кто именно следит.

 — Дело для сосунков, — сказал я, бросив блокнот на стол. — Любое приличное агентство вам это устроит за десять долларов в час. У мистера Вульфа другой подход к проблеме гонорара.

 — Понимаю, что другой, но это неважно, — отмахнулся он. — Жизненно важно, однако, выяснить, следят ли за мной, поскорее, и особенно — кто именно. В каком агентстве по десять долларов в час найдется профессионал, равный вам?

 — Дело не в этом. Будь я и вполовину так хорош, как мне кажется, все равно жалко тратить мое время на охоту за «хвостом». А если никакого «хвоста» нет и засекать нечего? Сколько дней уйдет на то, чтобы вас в этом убедить? Допустим, десять, по двенадцать часов в сутки из расчета по сто долларов за час. Это будет двенадцать тысяч плюс расходы. Пусть вы даже…

 — Десяти дней не понадобится, — ответил он, поднимая голову, — я в этом уверен. Не будет и двенадцати часов в сутки. Позвольте объяснить, мистер Гудвин. По-моему, за мной следят — или будут следить — в определенное время. Я, в частности, подозреваю, что преследователь двинется за мной нынче вечером, когда в семь часов я выйду из дома и поеду через парк на Восемьдесят вторую улицу. В дом сто пятьдесят шесть по Западной Восемьдесят второй. Возможно, лучше всего вам ждать у моего дома, когда я выйду, но, разумеется, вы сами решите, как действовать. Я не хочу, чтобы меня выследили и вышли на этот адрес. Не хочу, чтобы связь между мною и этим домом стала известна. Если слежки не будет, то на сегодня все, и я снова позвоню вам только тогда, когда решу еще раз туда отправиться.

 — Когда это будет?

 — Точно не скажу. Возможно, в конце недели, а может быть, и на следующей. Я предупрежу вас за день.

 — Вы поедете на своей машине или в такси?

 — В такси.

 — Что для вас важнее — чтобы вас не проследили до этого дома, выяснить, есть ли слежка, или установить личность «хвоста», если слежка есть?

 — Все важно.

 — Что ж, — поджал я губы, — должен признаться, задание несколько специфическое. Я упомянул тут о ста долларах в час, так это для проформы. Как говорится, подгоняй ботинок по ноге. Мистер Вульф займется подгонкой, а вот нога — это уже по вашей части.

 Он улыбнулся:

 — За это не волнуйтесь. Значит, я буду ждать вас к семи. Или чуть раньше?

 — Вероятно. — Я взял в руки блокнот. — Не окажется ли «хвост» вашим знакомым?

 — Не знаю. Не исключено.

 — Мужчина, женщина?

 — Не могу сказать. Не знаю.

 — Профессионал или любитель?

 — Не знаю. Может быть и то, и другое.

 — Засечь его будет просто, а что дальше? Если это сыщик, я его, возможно, опознаю, но пользы мало. Узнаю я его или нет, я в любом случае смогу ему помешать, но выжать из него имя клиента мне не удастся.

 — Но помешать-то вы ему сумеете?

 — Еще бы. Сколько вы готовы выложить за имя клиента? Запросить могут немало.

 — Не думаю… — он запнулся. — Я считаю, что мне это не нужно.

 Он сам себе противоречил, но я не стал заострять на этом внимание.

 — Если это любитель, я, конечно, ему помешаю, а что дальше? Вы хотите, чтобы он знал, что его засекли?

 Он обдумал вопрос.

 — Пожалуй, нет. Да, пусть лучше не знает.

 — Тогда я не сумею его заснять, смогу только дать описание внешности.

 — Это меня удовлетворит.

 — Прекрасно. — Я швырнул блокнот на стол. — Ваш адрес на Шестьдесят восьмой — не многоквартирный дом?

 — Нет, особняк. Мой собственный.

 — В таком случае мне не следует в него входить и даже появляться поблизости. Если работает сыщик, он, скорее всего, меня узнает. Вот что мы сделаем. Ровно в семь вечера вы выйдете из дома, дойдете до Второй авеню и, не переходя ее, свернете налево. Примерно в тридцати шагах от угла будет закусочная, а перед ней…

 — Откуда вам это известно?

 — Немного в Манхэттене кварталов, которых бы я не знал. Перед закусочной прямо у тротуара либо во втором ряду будет стоять сине-желтое такси с опущенным флажком, а в нем — водитель с широкой квадратной физиономией и большими ушами. Вы ему скажите: «Вам надо побриться». Он ответит: «У меня слишком нежная кожа». Для верности, когда сядете, посмотрите на табличке его имя. Его зовут Альберт Голлер. — Я произнес по буквам. — Записать не хотите?

 — Нет.

 — Смотрите не забудьте. Скажите ему адрес на Западной Восемьдесят второй улице, откиньтесь на подушки и ни о чем не волнуйтесь. От вас больше ничего не потребуется. Что бы водитель ни делал, так надо. Не оглядывайтесь через заднее стекло, это может осложнить нам работу.

 Он улыбнулся:

 — Быстро же вы разработали план операции.

 — Время торопит. — Я глянул на стенные часы: — Почти пять. — Я поднялся: — До скорой встречи, только вы меня не увидите.

 — Великолепно, — произнес он, вставая с кресла. — Чем выше ум, тем тень длиннее ляжет, отброшенная им на дольний мир. Я знал, что вы именно тот, кто мне нужен. — Он подошел и протянул руку: — Не нужно меня провожать, я не заблужусь.

 Но я проводил его, как делаю это вот уже несколько лет с того самого дня, когда один посетитель, оставив дверь незапертой, проскользнул назад в дом, спрятался в гостиной за диваном, а ночью перерыл в кабинете все бумаги. В дверях я спросил его, как зовут таксиста, и он ответил без запинки. Я вернулся, миновал дверь кабинета и направился прямо в кухню, где взял с полки стакан и из холодильника — пакет молока. Фриц — он нарезал на главном столе лук-шалот — наградил меня взглядом и произнес:

 — Это оскорбление чистейшей воды, и я тебя проучу. Моя икра белой сельди aux fines herbes[1] — королевское блюдо.

 — Согласен, но я не король. — Я налил себе молока. — А кроме того, я скоро пойду по делам и не знаю, когда вернусь.

 — Вот как? По личным делам?

 — Нет. — Я отхлебнул. — Я не только не отвечу на твой вопрос, я сам его задам себе. Поскольку вот уже полтора месяца у нас не было ни одного мало-мальски стоящего клиента, ты хочешь знать, не обзавелись ли мы им сейчас, и твое любопытство оправданно. Отвечаю: возможно, но маловероятно. Похоже, очередная мелочь, арахис вместо кокоса. — Я снова отхлебнул. — Кстати, тебе, может, придется выдумывать новое королевское блюдо из арахисового масла.

 — Ничего невозможного. Арчи. Тут главное — чем его сдобрить. Не уксусом: это было бы слишком. Может быть, лаймовым соком с каплей-другой лукового. Или без лукового. Завтра попробую.

 Я попросил сообщить, что получится, и пошел в кабинет, прихватив молоко. Там я уселся за свой письменный стол и позвонил в «Газетт» Лону Коэну. Он заявил, что дел у него невпроворот, и он может отвлечься только ради сенсации на первую полосу или приглашения на партию в покер. Я ответил, что сейчас не располагаю ни тем, ни другим, но вношу их в число принятых заказов, а тем временем готов подождать у трубки, пока он сходит в «морг» и посмотрит, нет ли там чего-нибудь на Томаса Дж.Йигера, руководящего вице-президента «Континентальных пластмасс», проживающего на Восточной Шестьдесят восьмой улице в доме 340. Он сказал, что имя ему знакомо, и в газете, скорее всего, имеется на него досье, он его запросит и сам мне перезвонит. Что он и сделал через десять минут. «Континентальные пластмассы» оказались большой корпорацией с главным предприятием в Кливленде, а правлением и отделом реализации — в Эмпайр стейт билдинг. Томас Дж.Йигер занимал пост руководящего вице-президента вот уже пять лет и всем в ней заправлял. Женат, имеет незамужнюю дочь Анну и женатого сына Томаса Дж.-младшего. Состоит в…

 Я сказал Лону, что этого хватит, поблагодарил, повесил трубку и по внутреннему телефону позвонил в оранжерею. Через какое-то время Вульф поднял трубку и сердито, как и следовало ожидать, бросил:

 — Слушаю.

 — Простите, что потревожил. Приходил некто Йигер. Он хочет знать, следят ли за ним и кто именно. Он понимает, что придется раскошелиться, но готов на это, потому что, кроме меня, ему, видите ли, никто не годится. Я навел справки: он вполне платежеспособен, да и мне, глядишь, перепадет, сколько я зарабатываю за две недели. Когда вы спуститесь, меня уже не будет. Его имя и адрес у меня в блокноте. Вернусь к ночи.

 — А завтра? Сколько времени это займет?

 — Немного. Если понадобится, подключим Сола и Фреда. Я потом все объясню. Работа самая что ни на есть заурядная.

 — Понял.

 Он повесил трубку, и я по городскому телефону набрал номер Эла Голлера.