- Ниро Вульф, #5
Глава 13
В десять часов я сидел на стуле у открытого окна и зевал. Пишущая машинка лежала у меня на коленях. Мы отрабатывали девятую страницу.
Вулф сидел ко мне лицом на постели с четырьмя подушками, подпирающими его спину, в своей светло-желтой пижаме. На тумбочке рядом с ним стояли две пустые бутылки из-под пива и стакан. Он диктовал, хмуро разглядывая мои носки.
Сейчас шла речь о достоинствах джорджийской свинины, которую эксперты признают чуть ли не первой в мире. История ее создания и особенности приготовления также были подробно перечислены.
Наконец он остановился и почесал нос. Я поднялся на ноги, подошел к столу и выпил стакан воды. Подойдя к пишущей машинке, я решил больше не садиться, иначе я не надеялся на свою выдержку и боялся повредить лоб, стукнувшись ненароком о металлические рычаги машинки.
Я не знаю, что испугало меня. Я даже ничего не заметил, потому что мои глаза не отрывались от машинки, а другое окно, открытое, было у меня с левой стороны. Вдругчто-то заставило меня повернуть голову. Даже когда я заметил какое-то движение в кустах, я еще не представлял, что отвлекло меня от машинки. Но я уже встал и выглянул наружу. В этот самый момент гулко прозвучал выстрел. Одновременно дым и запах пороха ворвались в окно, рукопись вспорхнула и шлепнулась на пол. Я услышал сзади голос Вулфа:
— Арчи! Сюда!
Я взглянул на него и увидел, что по левой стороне его лица струится кровь. Секунду я стоял неподвижно. Я хотел выпрыгнуть в окно и схватить этого подонка, выразив ему свое личное отношение. Тем более, что Вулф не был убит, а все еще сидел, выпрямившись. Но вид крови отрезвил меня. Я бросился к постели.
Он с проклятьем разжал губы:
— Что там? — Он вздрогнул. — Кость задета?
— К счастью, по моему, нет. Уберите же руки и сидите спокойно. Подождите, я сейчас принесу полотенце.
Я помчался в ванную и вернулся с двумя полотенцами. Одно висело у меня на шее, другое, намоченное, я нес в руках.
— Точно, кость не задета. Только кожа и немного мышц. Вы чувствуете слабость?
— Нет, принеси мне мое зеркало.
Я вышел.
— Вы подождите, пока я…
— Принеси зеркало!
— О боже! Держите полотенце.
Я опять на рысях бросился в ванную, вручил ему зеркало и насел на телефон. Женский голос нежно пожелал мне доброго утра.
— Да, — сказал я, — утро роскошное. Можно ли мне добыть доктора?.. Нет, подождите, я совсем не хочу с ним говорить. Пошлите его быстро сюда, пожалуйста. Человек ранен выстрелом детектива, и полицейских, которых сможете поймать. Да, кроме того, бутылку бренди. Все это можно?.. Вы мой ангел!
Я вернулся к Вулфу и едва удержался от смеха. Одной рукой он придерживал полотенце, замотанное вокруг шеи, а другой держал зеркало, в которое вглядывался мрачнокритическим взглядом.
Он немного подвигал левым плечом.
— По-моему, кровь попала мне за шиворот. — Сказав это, он подвигал челюстью вверх и вниз и из стороны в сторону. — Вроде бы я ничего не чувствую. — Он положил зеркало на постель. — Не можешь ли ты остановить эту проклятую кровь? Что это лежит на полу?
— Ваша речь. Вероятно, пуля прошла через нее, но все в порядке. Вы должны вытянуться и повернуться немного набок.
Я придал ему горизонтальное положение и приподнял голову, пользуясь кучей подушек. Потом сходил в ванную, промыл полотенце и снова смочил его холодной водой.
Не успел я приложить к ране холодный компресс, раздался стук в дверь.
Это был доктор с чемоданчиком в руках. Вместе с ним пришла и сестра. Не успел я поприветствовать их, как появился новый посетитель. Это был сам Клей Ашлей, курортный директор. Брызгая слюной, он бросился ко мне:
— Кто это сделал и как это случилось?
Я вежливо предложил ему войти и провел доктора и медсестру в комнату. Доктор оказался деловым, он сразу же направился к постели, в то время как сестра распаковывала чемоданчик. Он наклонился над Вулфом, ничего меня не расспрашивая. Вулф попытался подняться, но получил команду лежать спокойно.
Вулф запротестовал:
— Проклятье! Я хочу видеть ваше лицо.
— Это еще зачем? Мое лицо вам ничего не скажет. Все в порядке.
Опять раздался громкий стук в дверь. Я вышел. Ашлей пошел за мной. Это был мой друг Обелл и пара полицейских. Я ввел весь квартет в комнату. Здесь, игнорируя присутствие Ашлея, поскольку как раз вспомнил, как Вулф назвал его в свое время ограниченным буржуа, я сказал полицейским:
— Ниро Вулф сидел на постели, редактируя речь, которую должен был произнести сегодня вечером. Я стоял в четырех ярдах от открытого окна, держа в руках рукопись. Что-то снаружи привлекло мое внимание. Не помню — звук или движение. Я выглянул в окно и заметил движение в кустах. При это я оставил рукопись на подоконнике. В этот самый момент раздался выстрел снаружи. Вулф позвал меня, и я увидел, что щека в крови. После этого я позвонил в отель, но остальное время был занят, пытаясь остановить кровотечение, пока не пришел доктор, который явился незадолго до вас.
Один из полицейских вынул блокнот.
— Как ваше имя?
— Арчи Гудвин.
Он записал это.
— Видели ли вы кого-нибудь в кустах?
— Нет. Но, если вы хотите знать мое мнение, то вместо того, чтобы терять время здесь, лучше бы вам осмотреть горячий след на улице, поскольку выстрел раздался около десяти минут назад.
— Я хочу повидать Вулфа.
— И спросить его, не я ли выстрелил в него? Могу сообщить вам, что я не делал этого. Я даже знаю, кто это сделал. Человек, который заколол Ланцио в «Парадизе» в среду вечером.
— Почему вы так думаете?
— Потому что Вулф достаточно близко подобрался к его личности, и ему это, вероятно, не нравится. Вообще, имеется немало людей, которые с удовольствием увидели бы Вулфа мертвым, но в данное время ни одного из них нет по соседству.
— Вулф в сознании?
— Конечно. Вот сюда, через вестибюль.
— Идем, Билл.
Они двинулись вперед. Ашлей и я последовали за ними. Шествие замыкал Обелл. В комнате Вулфа сестра раскладывала на столе перевязочный материал и другие принадлежности. Вулф лежал на боку, спиной к нам, и доктор ощупывал его гибкими пальцами.
— Ну, что там, док?
— Кто?.. — Доктор поднял голову. — О, это ты, парень. Поверхностная рана. Ничего особенно страшного.
Вулф поднял голову.
— Кто это там?
— Меньше разговаривайте. Местная полиция.
— Арчи! Где ты. Арчи?
— Здесь, босс. — Я вышел вперед. — Полицейские хотят знать, не я ли выстрелил в вас.
— Они вполне способны на это. Гони их отсюда. Гони всех, кроме доктора. У меня сейчас нет настроения для компанейских разговоров.
Один из полицейских сказал:
— Мы хотели бы спросить вас, мистер Вулф…
— Я ничего не могу сказать вам, за исключением того, что кто-то выстрелил в меня через окне. Вы думаете, что сможете поймать его? Попытайтесь.
Клей Ашлей сказал с негодованием:
— Все это не дело, мистер Вулф. Вы не ставите меня в известность, собираете здесь людей, которые не являются моими клиентами. Мне кажется…
— О! Я знаю, кто это! — голова Вулфа приподнялась, но доктор удержал его. — Это мистер Ашлей. Его клиенты! Фуй! Выставь его отсюда. Гони всех. Ты слышишь, Арчи?
Доктор заметил решительно:
— Прекратите все это. Когда он разговаривает, возобновляется кровотечение.
Я сказал полицейским:
— Ну-ка, давайте отсюда!
Потом обратился к Ашлею:
— Вы также. Передавайте горячий привет вашим клиентам.
Я проследил, чтобы они все ушли. В комнате Вулфа доктор продолжал свои манипуляции. Я постоял немного у постели. Потом мне на глаза попалась рукопись, лежащая на полу. Пуля прошла прямо через нее и вышибла одну из металлических скрепок. Я положил ее на стол и занял место около постели.
Доктор работал медленно, но умело. В конце он сказал мне, что рана не опасна, но пациенту требуется покой. Бинты не следует трогать, пока мы не приедем в НьюЙорк. Пациент настаивает на том, что он должен сегодня вечером произнести речь, и он, доктор, не смог отговорить его. Однако в этом случае из-за работы мышц может возобновиться кровотечение.
Он закончил. Сестра помогла ему собрать все принадлежности, включая запачканные кровью полотенца. Я проводил их до выхода. Возвратившись, я застал Вулфа спокойно лежащим на боку с закрытыми глазами.
Я подошел к телефону.
— Алло! Оператор! Слушайте. Очень вас прошу не сое— динять никого с этим номером…
— Арчи! Отмени это.
Я сказал в трубку:
— Подождите минутку. Да, сэр.
Вулф не двигался, но опять повторил:
— Отмени это распоряжение.
Я передал оператору, что все отменяется, и повесил трубку.
— Прошу прощения, но если вас успокаивает телефонный перезвон…
— Дело не в этом. — Он открыл глаза. — Ты сказал, что пуля прошла через мою речь. Дай мне взглянуть.
Он говорил тоном, который невозможно было не принимать во внимание. Я взял рукопись со стола и молча протянул ему. Нахмурившись, он перелистал ее и отдал мне обратно. — Как это произошло?
— Я держал ее в руках. Если бы она немного не отклонила пулю, кое-что могло бы измениться, и здесь вместо доктоpa был бы гробовщик. Все зависит от того, насколько он хороший стрелок.
— Полагаю, что так. Этот человек болван. Я умываю руки. У него были отличные шансы избежать возмездия, но он сам отказался от них. Мы поймаем его. Отлично. Богу известно, что я терпелив, но я не собираюсь быть благодушной мишенью для стрельбы. В то время, как меня перевязывали, я прикинул все возможности, и у меня есть немного времени, чтобы действовать. Дай-ка мне зеркало. Вид у меня, должно быть, потрясающий.
— Вас очень неплохо декорировали. — Я вручил ему зеркало, и он принялся внимательно изучать свое отражение. — Что касается поимки этой птички, я за. Но, учитывая то, что сказал доктор…
Он не обратил внимания на мои слова.
— Принеси мне одежду и почисти костюм.
— Вы должны остаться в постели.
— Чепуха. Кровь больше притекает к голове, когда лежишь. Я не могу встретить их в таком виде. Делай, что тебе сказано.
Молча я притащил ворох одежды и затратил немало усилий, чтобы напялить ее на Вулфа. Когда же эта операция была закончена, он проинструктировал меня о деталях дальнейшей работы:
— Мы должны сделать все возможное, чтобы обнаружить факты, не допускающие двойственного толкования. Я ненавижу альтернативы. Ты представляешь себе, как окрасить человека жженой пробкой? Ладно, попытаемся. Достань несколько пробок. Я полагаю, спички у нас найдутся. Ливрею Канавинского курорта среднего размера, включая шапочку… Но сначала позвони в Нью-Йорк. Полагаю, ты знаешь номера Сола Пэнзера инспектора Кремера. Но, если мы добудем факты, которых добиваемся, возникнет нежелательный риск, что подлец проведает об этом. Нам нужно предотвратить такую возможность…
