- Ниро Вульф, #38
20
Я был бы весьма признателен ученым, если бы они хоть на время перестали ломать свои почтенные головы над тем, как искоренить войны, побороть болезни или продлить на столетие-другое человеческую жизнь, и все вместе дружно попытались разработать способ будить меня по утрам, не будя во мне зверя. Может, надо, чтобы этим занималась стайка прелестных босоногих юных дев в очень соблазнительных желтых шелковых платьицах и чтобы они при этом непременно распевали «О, какое прекрасное утро!» и осыпали меня лепестками роз? Во всяком случае, стоило бы попробовать…
То утро в четверг было просто ужасно. Мало того, что мне удалось провести в постели всего три часа, меня еще ждало, пожалуй, одно из самых кошмарных пробуждений — телефонный звонок. Я перевернулся, открыл глаза, чтобы посмотреть на будильник, он показывал двадцать пять минут восьмого, протянул руку и снял с рычага дьявольское изобретение.
— Алло… — невнятно пробормотал я.
— Доброе утро. Арчи. Ты не мог бы через полчаса спуститься вниз? Я завтракаю с Солом, Фредом, Орри и Биллом.
Это прогнало остатки сна. Но зверь остался. Я сказал Вульфу, что постараюсь, скатился с кровати и отправился в ванную. Обычно, прежде чем нырнуть в воду, я еще пару минут зеваю, но в тот раз у меня просто не было времени. Уже бреясь, я пожалел, что не спросил Вульфа, какая намечается программа, чтобы знать, как одеться, но если бы речь шла о каком-то специальном поручении, он бы предупредил, так что я ограничился тем, что просто натянул рубашку.
Когда ровно через полчаса я спустился вниз, они пили в столовой кофе. Не успел я с ними поздороваться, как вошел Фриц со стаканом апельсинового сока, я сел и сделал солидный глоток.
— Чертовски удачное время, — не унимался мой разбуженный зверь, — чтобы устроить мне этот неожиданный праздник.
Билл Гор тут же расхохотался. Как-то раз, лет десять назад, мне случилось сказать ему что-то остроумное, и с тех пор стоит мне раскрыть рот, как он немедленно заливается смехом. Смерть от избытка ума Биллу явно не грозит, зато он упрям как бык и ничего не боится. Орри Кэтер поумней и отнюдь этого не стыдится: с тех пор как он пару лет назад избавился наконец от порочной идеи занять мое место, Вульф иногда зовет его помочь во всяких тонких операциях. Фред Даркин это только Фред Даркин, и он это прекрасно знает. У него нет никаких сомнений, что, выдайся у Вульфа полчаса свободного времени, он с легкостью разгадал бы любое самое загадочное преступление. Сола Пензера, единственного и неповторимого, вы уже знаете.
Когда я уже покончил с соком и принялся за блины, Вульф решил объясниться. Сюрприз, сообщил он, вышел совершенно случайно. Просто он позвонил им только после того, как у него созрел план, а я к этому времени уже ушел спать.
— Какая прекрасная новость, — одобрительно заметил я, размазывая по блину масло и поджидая, пока оно растает. — Неужели у нас уже появился план? Надо полагать, для этих джентльменов?
— Для всех нас, — ответил он. — Я уже обрисовал ям ситуацию, разумеется, в той мере, в какой им необходимо это знать для осуществления плана. Это, конечно, план отчаяния, шансов на успех у нас не больше одного из двадцати. Но это лучшее, что я смог придумать после долгих часов размышлений, я занимался этим почти всю ночь. Как тебе известно, я исходил из предположения, что кто-то из четверых — Хансен, Бафф, О'Гарро или Хири — убил Далманна и взял у него бумажник, и, поскольку Асса узнал это или хотя бы заподозрил, он убил и его.
— Во всяком случае, я знаю, что именно это вы рассказывали Кремеру.
— То же самое я говорил и самому себе.
— Хорошо, но зачем одному из них убивать Далманна?
— Этого я не знаю, но раз он это сделал, значит, у него были на то причины. Это нам еще предстоит выяснить, так же как и личность убийцы. Поиски мотивов преступления потребовали бы долгого и кропотливого расследования, да и тогда одни мотивы нам ничего бы не дали. Я предпочел сфокусировать внимание на личности преступника. Который из этих четверых? Я вновь и вновь перебирал каждое слово, которое они сказали вам или мне, вспоминал тон, взгляды, позы… Никакого намека, во всяком случае для меня. Я рассмотрел все возможные варианты, как можно было бы повести расследование, и пришел к выводу, что все они либо уже проработаны полицией, либо разрабатываются сейчас, либо никуда не годятся. Все, с чем я остался к пяти часам утра, что давало бы нам хотя бы малейшую надежду добиться каких-то результатов без долгой и трудоемкой осады, это попробовать найти удовлетворительный ответ на вопрос: где он достал яд?
Прожевав блин с ветчиной, я внимательно посмотрел на него и произнес:
— Боже милостивый, если это лучшее, что мы можем предпринять… У Кремера над этим сейчас работает уже целая армия. А нас всего шестеро, к тому же без полицейских блях, так что если… — я остановился, потому что увидел выражение его глаз. — Есть идея?!
— Да. Скорее соломинка, за которую можно уцепиться. Имеем ли мы достаточно оснований предполагать, что решение убить мистера Ассу было принято только вчера во второй половине дня в результате той ситуации, которая была вызвана получением конкурсантами ответов? Многие факты подтверждают, что…
— Можете не трудиться. Я уже тоже немного об этом поразмышлял. Покупаю.
— Значит, вчера в какой-то момент, после полудня и никак не раньше, он решил, что от мистера Ассы надо избавиться, и задумал воспользоваться цианистым калием, положив его ему в стакан со спиртным. Правильно?
— Да.
— Но где же тогда, черт побери, он достал этот цианистый калий?
— Ну, я бы не… Ага… В этом действительно что-то есть.
— Вот именно. Он что, просто знал, что цианистый калий обладает мгновенным действием, и поэтому просто пошел и купил? Вряд ли. Конечно, он мог легко его достать — например, в фотомагазине, но ведь он же не идиот. Нет. Он знал, что он есть где-то поблизости, совсем под рукой. Он знал, где он мог его взять совершенно незаметно. Но где? Существует тысяча возможностей, и любой из них он мог воспользоваться. Но я даже не утруждал себя тем, чтобы перебирать все эти возможности, потому что одна из них так и смотрела на меня… вернее, на тебя. Я-то ее не видел, зато ее видел ты.
— Постойте… — я поставил на стол чашку с кофе. — Вы говорите, что я это видел?
— Да, именно ты.
— Интересно, — я закрыл глаза, потом открыл их и хлопнул ладонью по столу. — Ну конечно. Шкафы с образцами в конторе «ЛБА». Если бы я всю ночь провел на ногах, может, я бы и сам догадался. Только не припомню, чтобы я видел там цианистый калий.
— Но ты ведь его и не искал. Ты говорил, что там тысячи образцов от сотен фирм. Вот теперь мы его и поищем.
— После того, как он уже исчез? Ведь если он его взял, так его уже там нет.
— Тем лучше. Если он отсыпал ровно столько, сколько ему было нужно, мы найдем остатки. Если же вчера он забрал все или успел с тех пор убрать то, что осталось, мы выясним, где это стояло, или вообще ничего не выясним. У них ведь должны быть списки того, что хранится в каждом из шкафов. Нет смысла пытаться проникнуть туда до начала рабочего дня, так что у нас полно времени. Теперь займемся деталями. Я поеду вместе с тобой, но все равно я хочу, чтобы все вы знали, какие действия мы будем предпринимать в случае различных непредвиденных обстоятельств. Фриц! Кофе!
И он изложил нам свой план в деталях.
Если кто-нибудь скажет, что этот инцидент служит исключением из правила Вульфа никогда не выходить из дому по делам, то я с этим категорически не соглашусь. Для него это уже не было делом. Он охотился за человеком, который не просто злоупотребил его гостеприимством, что уже само по себе было непростительно, но и заставил его жевать солому на глазах у Кремера, а это было просто чудовищно. И у меня есть доказательства. Позднее, когда я уже готовил счет для «ЛБА», он оставил в нем плату за такси, которое везло Фреда, Орри и Билла, но вычеркнул то, на котором приехали он и мы с Солом.
Когда наша шестерка входила в лифт знакомого современного небоскреба в центре города, до половины десятого оставалась еще целая минута, но когда мы вышли из него на двадцать втором этаже, аристократическая брюнетка с ушками уже исполняла свои обязанности, восседая за восьмиметровым столом. Увидев банду из шести здоровых мужчин, она слегка опешила, но когда я подошел поближе и был узнан ею, она сразу же успокоилась.
Я пожелал ей доброго утра. — Боюсь, нам придется вас немного побеспокоить, но у нас тут есть одно дело. Разрешите представить вам мистера Ниро Вульфа.
Стоявший рядом Вульф поклонился: — Нам нужно провести инвентаризацию содержимого этих шкафов. Это связано со смертью мистера Ассы — вы, конечно, уже в курсе.
— Да, я… мне уже известно.
— Так что вы понимаете, что дело не терпит отлагательств.
Она смотрела куда-то за нашими спинами, и я повернулся, последовав ее примеру. Команда и вправду не теряла времени даром. Сол Пензер уже открыл стеклянную дверцу крайнего шкафа у левой стены и вынул свой блокнот. Фред Даркин был у крайнего шкафа у стены, что справа, а Билл и Орри орудовали у дальней стены, сплошь заставленной вереницей шкафов длиной, наверное, метров в сорок — пятьдесят. Я с облегчением увидел, что все они без труда открыли свои шкафы. Правда, в свой прошлый визит я никаких замков не заметил, но могли быть какие-нибудь хитроумные приспособления. Мы, конечно, на всякий случай прихватили с собой небольшой набор разных отмычек, но, если бы нам пришлось к ним прибегнуть, это бы несколько осложнило нашу миссию.
— Мне об этом ничего не известно, — сказала брюнетка. — Кто велел вам это делать?
— Это часть той работы, — пояснил ей Вульф, — которую поручили нам в среду мистер Бафф, мистер О'Гарро и мистер Асса. Так что обратитесь с этим вопросом к ним. Пошли, Арчи.
Мы направились к шкафам по правой стене, тем, что стояли ближе всего к лифту, и не успели мы к ним подойти, как Фред тут же отошел к Солу, трудившемуся над шкафами по левой стене. Все проходило согласно плану баталии, разработанному в генеральном штабе. Я не стал вытаскивать свою записную книжку, чтобы в случае необходимости руки были свободны. Для первого шкафа они не потребовались. В нем оказалось только изображение океанского лайнера, несколько крошечных мешочков с образцами удобрений, пачки сигарет, пылесос и множество прочих предметов. Не более заманчивой выглядела и нижняя полка второго шкафа, содержавшая подвесной мотор, разные сорта мыла и стиральных порошков, консервированные супы и пиво, в бутылках и банках. Вот вторая полка, где размещались всякие товары в пакетиках, заслуживала более пристального внимания, хоть нам и казалось маловероятным, чтобы цианистый калий теперь добавляли в крупу, сухие кексы или лапшу, но план требовал просматривать все пакетики без исключения. Что я и делал под наблюдением стоявшего у меня за спиной Вульфа, когда внезапно услышал властный окрик:
— Это вы Ниро Вульф? Что здесь происходит?
Я выпрямился и обернулся. Рядом с Вульфом стоял высоченный тип с выступающей челюстью и, судя по выражению лица, явно не настроенный шутить. Поскольку он никак не мог появиться из лифта, то, по всей видимости, был где-то здесь поблизости и пришел по зову брюнетки.
— Я уже разъяснил все, — сказал Вульф, — вон той даме за столом.
— Я уже знаю, что вы ей сказали, и мне все это очень не нравится, так что немедленно отойдите от шкафов и не приближайтесь к ним, пока я сам все не выясню.
Вульф отрицательно покачал головой.
— Я весьма сожалею, мистер…
— Моя фамилия Фок.
— Так вот, я весьма сожалею, мистер Фок, но никак не могу подчиниться вашему требованию. Я был нанят по желанию мистера Баффа, мистера О'Гарро и мистера Ассы, которого теперь уже нет в живых. Мы начали это дело, и мы доведем его до конца. Вы очень воинственно настроены, но я все-таки посоветовал бы вам прежде проконсультироваться с мистером Баффом и мистером О'Гарро. Кстати, где они?
— Их сейчас здесь нет.
— Вам следует узнать, где они. Позвоните им.
— Именно это я и собираюсь сделать. А вы пока держитесь подальше от шкафов.
— Нет, сэр, — голос Вульфа был тверд, но спокоен. — Я готов сделать скидку на ваше состояние, это вполне извинительно после всего, что произошло сегодня ночью, но тем не менее хочу, чтобы вы знали, что я не бандит, а эти люди работают на меня. Свяжитесь с мистером Баффом или с мистером О'Гарро, не думаю, чтобы это отняло у вас слишком много времени. И как можно скорее.
Хорошего службиста сразу видно по тому, как скоро он осознает, что проиграл в споре, и Фок с честью выдержал этот экзамен. Он сделал крутой разворот и отбыл по ковру к двери, ведущей во внутренний коридор. Мы же с Вульфом, возобновив прерванные занятия, покончили с полкой, где были пакетики, и приступили к следующей, там стояли ведра и банки с краской, электроутюги и прочие товары.
В течение последующего получаса лифт доставил на этаж человек восемь, не больше того, основную их часть он забрал обратно, так и не дав им нас потревожить. В общем и целом место оказалось довольно тихим и вполне удобным для работы. Был момент, когда мы с Вульфом решили, что совсем близки к цели, это было, когда мы дошли до выставки фармацевтической фирмы «Джонас Хиббен и Ко». Но там все вроде оказалось нетронуто, никаких свободных мест и ни единой коробочки или пузырька, откуда можно было отбавить дозу цианистого калия. Так что в конце концов мы сдались и перешли к последнему шкафу у нашей стены, когда нас вдруг позвал Сол, пообещав кое-что показать. Мы пересекли комнату и увидели, что они с Фредом что-то внимательно рассматривают на второй полке последнего в их ряду шкафа.
Небольшая внушительная карточка — они все там были небольшие, но весьма внушительные — гласила, что мы имеем дело с выставкой продукции фирмы «Оллкоран лабораториз». Состояла она из пары дюжин коробочек, больших и поменьше — маленькие стояли впереди, а большие были задвинуты вглубь, — и трех рядов одинаковых по размеру пузырьков темного стекла объемом примерно на пинту.
— Средний ряд, четвертый пузырек слева, — произнес Сол, — надо наклонить передний пузырек, чтобы прочесть этикетку.
Вульф подошел поближе. Вместо того чтобы наклонять пузырек, он просто взял его двумя пальцами и поднял, расчищая себе обзор, а заодно, из-за его плеча, и мне тоже. Тут даже не потребовалось особенно напрягать зрение. Сверху этикетки крупными черными буквами было написано «HCN», а ниже, тоже крупно — «ЯД». В промежутке и пониже было что-то еще, помельче, но я даже не трудился особенно разглядывать. Стекло было такое темное, что разглядеть содержимое можно было только на просвет, вынимать же пузырек было категорически воспрещено — но и так можно было различить, что он почти по самое горлышко заполнен каким-то светлым порошком.
— Похоже, удачный денек, — сказал я. — Два выигрыша кряду. Он был здесь, и мы его нашли.
Вульф осторожно и бережно опустил на место поднятый пузырек.
— Не прикасались? — спросил он у Сола. Он чертовски хорошо знал, что нет, ведь нам были даны специальные указания ничего не трогать руками, пока не разберемся, что это такое, или, во всяком случае, не убедимся, что это не то, что нам нужно. Сол ответил, что нет, и Вульф позвал Билла и Орри, велев прихватить с собой два стула: запаслись ими и Сол с Фредом. Потом они выставили все четыре стула в ряд, развернув их спинками к шкафу, и весь квартет расселся, обозревая всю комнату и лифты. Надо признаться, выглядела эта четверка весьма внушительно, вряд ли какой-нибудь еще пузырек в мире охранялся более надежно.
Именно это впечатляющее зрелище предстало четырем парам глаз, когда из лифта в приемную вышли Оливер Бафф, Патрик О'Гарро, Рудольф Хансен и Толбот Хири.
— Доброе утро, джентльмены, — пропел Вульф, и я не припомню, чтобы он когда-нибудь говорил более скверным голосом.
Они направились к нам.
