• Ниро Вульф, #8

Глава 4

 Вулф тяжело вздохнул.

 Прескотт вскочил с места, открыл было рот, потом снова закрыл и плюхнулся обратно.

 Осрик Стоффер издал некий звук, долженствующий выразить возмущение и неверие, но никто не обратил на него внимания.

 Джун, которая по-прежнему смотрела на Скиннера не отрываясь, громко заявила:

 — Это невозможно! — Голос ее слегка дрожал. — Абсолютно невозможно!

 — Я бы очень хотел, чтобы так и было, миссис Данн. Говорю совершенно искренне. Никто лучше меня не понимает значения подобного события для всех вас, для вашего мужа и сестер. Поэтому с таким нежеланием… Я едва заставил себя…

 — Вранье! — крикнула Мэй Хауторн, словно бичом ударила. — Давайте смотреть правде в глаза. Не трудитесь распространяться о своем нежелании, мистер Скиннер. Мы все осведомлены о путях и методах высокой политики. Наверняка смерть нашего брата решили использовать для борьбы с мужем Джун. Валяйте. Может, и получится. Но избавьте нас от лицемерных речей!

 Скиннер не стал ее прерывать и, дослушав до самого конца, с достоинством произнес:

 — Вы ошибаетесь, мисс Хауторн. Смею вас уверить, что в силу крайней необходимости и…

 — Так вы отрицаете, что на протяжении двух последних месяцев ваша свора распускала всяческую клевету относительно моего шурина и его взаимоотношений с братом?

 — Да, категорически. Начать с того, что я не принадлежу ни к какой «своре», если только вы имеете в виду политическую партию. Кое-какие слухи до меня действительно долетали, как и до всех…

 — Значит, отрицаете?

 — Прекрати, Мэй! — скомандовала Джун тоном, не терпящим возражений. — Это же бесполезно! — Затем повернулась к Скиннеру. — Вы заявили, что располагаете доказательствами. Нельзя ли объяснить?..

 — Только вкратце, миссис Данн. Но прежде нам необходимо кое-что узнать от вас. Вот почему…

 — Могу я задать вопрос? — подал голос Гленн Прескотт.

 — Конечно. — Скиннер кивнул своему соратнику по профессии. — Хорошо, что вы здесь, Прескотт. Не скажу, чтобы миссис Данн нуждалась сейчас в советах юриста, но ваше присутствие все равно не помешает.

 Прескотт, на которого слова Скиннера не произвели никакого впечатления, потребовал:

 — Давайте конкретнее! Прежде всего, убийство произошло в Рокленд-Каунти, верно?

 — Да. — Скиннер резко повернулся, указывая на костлявого низкорослого субъекта, который теперь вертел соломенную шляпу в руках. — Вот мистер Риган, тамошний окружной прокурор. Очевидно, вы слышали о мистере Гленне Прескотте из знаменитой нотариальной конторы?

 — Еще бы! Очень рад! — заявил мистер Риган.

 Прескотт вежливо наклонил голову.

 — Взаимно.

 — Мистер Риган приехал проконсультироваться в центральной прокуратуре. Если вы предпочитаете, чтобы докладывал он…

 — Ну нет. Рассказывайте сами. Только сначала еще один, правда, не юридический вопрос. Вы утверждаете, будто имеете доказательства того, что Ноэля Хауторна убили в доме Джона Чарльза Данна, причем последний тоже там присутствовал. Не кажется ли вам, что было бы более правильным сначала поставить в известность самого мистера Данна, а не поднимать трезвон по всему свету? Особенно учитывая его высокое общественное положение? А вы вместо этого разыскиваете миссис Данн, врываетесь в дом мистера Вулфа и выкладываете ей свои догадки в присутствии множества посторонних свидетелей.

 Окружной прокурор стиснул зубы, взгляд его посуровел, но голос остался ровным.

 — Мне не нравится ваш тон, Прескотт.

 — Оставьте мой тон в покое. Не увиливайте от заданного вопроса.

 — И вопрос ваш тоже не нравится. Но я на него отвечу. Битый час я пытался связаться с мистером Данном. Возможно, вам известно, что сейчас он в Вашингтоне, докладывает сенатской комиссии. Словом, поймать мне его не удалось. Зато я узнал, что миссис Данн вместе с сестрами поехала в контору Ниро Вулфа. О случившемся я никого не оповещал, факт убийства мистера Хауторна пока не получил огласки. И я был бы воистину счастлив, если бы вообще удалось обойтись без шума и крика. Я действительно принадлежу к оппозиционной партии и, мало того, занимаю пост политического оппонента секретаря Данна в нынешней администрации, но, видит бог, никогда мне еще не доводилось использовать подлых методов и провокаций. И если об этом неизвестно мисс Мэй Хауторн, то вам такое непростительно! Ваши инсинуации, будто я приехал к миссис Данн оттого, что не решаюсь обратиться непосредственно к мистеру Данну, необоснованны и оскорбительны. Просто мистер Риган ознакомил меня с обнаруженными уликами и попросил помочь. Однако перед тем, как их можно будет точно интерпретировать, мне необходимо получить некоторую информацию от миссис Данн и от других, конечно. Прошу вас, господа, оказать содействие в выполнении моих обязанностей.

 Прескотт, на которого эти слова не произвели ни малейшего впечатления, спросил:

 — Что за улики?

 — Сперва я должен услышать ответы на свои вопросы. Для выяснения некоторых фактов. То, что вы собрались в одном месте, облегчает мою задачу, но усложнит нашу, если вы станете хитрить… — Скиннер повернулся к Вулфу. — В принципе, мы можем уйти…

 Вулф покачал головой.

 — Ваше дело, сэр, гораздо ответственнее и безотлагательнее моего. Арчи, Фриц, добавьте стульев.

 Мы принесли несколько штук из соседней комнаты.

 Нейоми Кари, как-то вдруг совершенно стушевавшись, отошла в дальний угол к стеллажам с книгами, и я отнес ей стул туда. Мне она показалась неестественно бледной и даже жалкой.

 Трое младших членов собрания тоже переместились.

 Эндрю Данн сел поближе к матери, двое других ретировались в последний ряд, дабы освободить место вновь прибывшим.

 Инспектор Кремер сходил в холл и вернулся оттуда в сопровождении моего старого приятеля сержанта Пэрли Стеббинса, который тут же молча ухватился за предложенный стул, поставил его возле моего стола и вытащил из кармана тетрадь с карандашом.

 Протискиваясь на привычное место, я сильно ударился ногой об его здоровенный ботинок и чуть слышно ругнулся.

 Прескотт обратился к Ниро Вулфу.

 — Ваш… — Он ткнул в меня пальцем. — Этот человек умеет стенографировать?

 — Да. Арчи, достань блокнот, пожалуйста.

 Почувствовав себя отмщенным за ушибленную ногу, я состроил Пэрли рожу и едва успел оснаститься, как Скиннер заговорил:

 — Мне нужно выяснить только некоторые факты, миссис Данн. Я бы от всего сердца желал сделать эти расспросы минимально болезненными для вас… Скажите, действительно ли в прошлый вторник, одиннадцатого июля, в вашем загородном доме в Рокленд-Каунти собрались гости?

 — Да. — Джун повернулась к Прескотту. — Знаете, Гленн, а ведь Мэй, возможно, права, считая случившееся политической аферой.

 — Согласен.

 — В таком случае, стоит ли нам отвечать?

 — Конечно, стоит, — угрюмо бросил Прескотт, — отказ только ухудшит положение. Ну а я всегда сумею вам подсказать. Да и беседа стенографируется…

 — Как бы я хотела, чтобы Джон был с нами! Может, попробовать дозвониться ему?

 — Вряд ли вы его отыщете. Лучше доверьтесь мне, Джун. И не забывайте, что рядом ваш сын, тоже адвокат. Что вы посоветуете, Энди?

 Парень покровительственно похлопал мать по плечу.

 — Валяй, ма, не бойся, а если он вздумает что-то провоцировать…

 — У меня и в мыслях нет ничего подобного! — рассердился Скиннер. — Только время зря теряем на пустые разглагольствования. Зачем вы тогда собирались, миссис Данн?

 — Мы отмечали двадцать пятую годовщину нашей свадьбы. — Джун смотрела ему и глаза и говорила на редкость спокойно и обстоятельно. — Потому брат и приехал. Понимаете, они с мужем довольно долго не встречались. Мы прекрасно знали, что ходят самые чудовищные слухи о займе Аргентине, и вели себя осмотрительно, дабы не подливать масла в огонь…

 — Хватит, Джун, — прервал ее Прескотт. — На вашем месте я бы придерживался только фактов, не касаясь закулисной стороны.

 — Конечно, миссис Данн, можно и так, — живо согласился Скиннер. — Кого же вы приглашали? Кто присутствовал?

 — Мой муж. Я. Наш сын Эндрю. Дочка Сейра. Хотя нет, Сейра появилась позднее, вместе с Прескоттом. Мои сестры Мэй и Эйприл. Брат с женой. Мистер Стоффер. Торжество было семейным, но он приехал по делу, и его попросили остаться. Вот и все.

 — Извините, а я?

 Джун повернулась на голос.

 — Ах, да! Селия. Прошу прощения, мисс Селия Флит, секретарша Эйприл.

 — Теперь все, миссис Данн?

 — Да.

 — Слуги?

 — Только муж с женой, из местных. Она работает кухаркой, он — во дворе и в саду… У нас огромный загородный дом, но совершенно без излишеств.

 — Имена этой пары, пожалуйста.

 — Я их знаю, — заявил Риган.

 — Прекрасно. Теперь, миссис Данн, давайте поступим следующим образом. Вам, конечно, известно, что и доктора Джайгера, судебного медика Рокленд-Каунти, и мистера Брайента, шерифа, обоих туда вызвали. Они задали кое-какие вопросы и все записали. Я читал их заметки. Примерно в четыре часа дня ваш брат взял дробовик и отправился в поле стрелять ворон. Так?

 — Нет. Ему было нужно избавиться от ястреба.

 — Но, как я понял, убил он именно ворон?

 — Возможно, но шел за ястребом. Он еще обсуждал это с мужем.

 — Прекрасно. Убил же, повторяю, двух ворон. В доме слышали выстрелы?

 — Да.

 — Ваш брат не вернулся. Без четверти шесть Эндрю и мисс Флит, выходя из лесу, наткнулись на его тело: половина головы была снесена из дробовика, который валялся рядом. Эндрю остался на месте, а мисс Флит побежала к дому, расположенному по другую сторону леска, примерно в четырехстах ярдах оттуда, чтобы известить мистера Данна. Тот самолично позвонил в Нью-Сити. Шериф Брайент с помощником прибыли в восемнадцать тридцать пять, а через несколько минут примчавшийся следом мистер Джайгер в спешке запутался в шиповнике. Тело лежало в его зарослях. Тогда было сделано заключение, что спусковой крючок дробовика зацепился за колючки, одним словом, ружье выстрелило случайно.

 — Такое объяснение их вполне устроило, — вмешался мистер Риган, — его даже письменно зафиксировали. Если бы не Лон Шамберс, этим бы все и кончилось.

 — Кто такой Лон Шамберс? — спросил Прескотт.

 Скиннер объяснил:

 — Помощник шерифа. — Его взгляд скользнул поверх плеча Джун. — Вы ведь Эндрю Данн, не правда ли?

 Молодой человек сказал «да».

 — Так это вы с мисс Флит первыми обнаружили тело Хауторна?

 Снова «да».

 — И сразу решили, что он мертв?

 — Естественно. У него же вместо головы… — Он смущенно замолчал.

 — Значит, вы остались на месте, а мисс Флит отправили предупредить отца?

 — Она сама предложила сходить. Вообще вела себя чертовски смело. — Парень агрессивно оглядел присутствующих, будто ожидал от них возражений. — Я уже все рассказал шерифу и судебному медику. Они каждое слово записали. Вы прочли?

 — Прочел. Похоже, вы возражаете против моих вопросов, мистер Данн?

 — Нет, почему, пожалуйста.

 — Благодарю вас. Прежде чем мисс Флит ушла к дому, вы трогали тело или дробовик?

 — Нет. Она сразу побежала.

 Скиннер посмотрел на девушку.

 — А вы, мисс Флит, не касались трупа или ружья?

 Селия отлично продемонстрировала, в каком состоянии находится ее нервная система, буквально проорав (без необходимости) свой ответ:

 — Конечно, нет!

 — После ухода мисс Флит вы до чего-нибудь дотрагивались, мистер Данн?

 — Нет.

 — Сколько времени вы оставались один?

 — Минут пятнадцать.

 — Кто пришел потом?

 — Первым — отец. Он уже позвонил в Нью-Сити, с ним был Стоффер. Затем Тайтус Эймс, наш работник. Затем приехал шериф.

 — И вы не отлучались оттуда до самого прибытия шерифа?

 — Нет.

 — Тело и ружье хорошо видели?

 — Ружье лежало в шиповнике. И я его вообще не заметил, пока, оставшись один, не стал искать специально. — На физиономии Энди появилось надменное выражение. — Если вы пытаетесь выяснить, не хватался ли кто-нибудь за труп или дробовик до появления шерифа, то я охотно это подтвержу… Мне, как адвокату, прекрасно известна методика расследования в случае насильственной смерти. Я работаю у «Данвуди, Прескотта и Дэйвиса».

 — Понятно. Член фирмы?

 — Конечно, нет. Меня только в адвокатскую комиссию приняли в прошлом году.

 — Значит, на суде вы от своих показаний не откажетесь?

 — Естественно. Как и все остальные.

 Окружной прокурор опять осмотрелся.

 — Мистер Стоффер? Вы прибыли на место с мистером Данном-старшим. Можете ли вы подтвердить?..

 — Да, — ворчливо заявил Стоффер, — ни тело, ни оружие никто не трогал.

 И тогда мистер Риган сказал скорее угрюмо, чем с облегчением:

 — Это подтвердилось.

 Скиннер кивнул.

 — Что ж, похоже на правду. — Потом поочередно оглядел Прескотта и Джун. — Как видите, миссис Данн, я просто хотел уточнить отдельные факты. Теперь я могу объяснить, на каком основании сделал свое заявление. Очевидно, помощник шерифа — человек вообще недоверчивый — был настроен скептически. Начальство настаивало закрыть дело, отнеся к разряду несчастных случаев. Он не согласился. И благодаря его настойчивости, если не сказать: упрямству — позднее обнаружились некоторые детали.

 Во-первых, и ствол, и ружейное ложе недавно чистили не ветошкой, как принято, а чем-то шершавым: под лупой видна масса тоненьких царапин.

 Во-вторых, на дробовике, по идее, должно было остаться огромное количество отпечатков пальцев Ноэля Хауторна, поскольку он таскал его в руках более получаса, если не час, и стрелял дважды, а отпечатка оказалось только три и только правой руки: на ружейном ложе, на казенной части и на стволе. Причем очень необычных: четыре тесно прижатых друг к другу пальца, даже как бы с перекрытием, а большого вообще нет. На стволе они и вовсе вверх ногами расположены, словно дробовик хватали не для стрельбы, а использовали как дубину.

 — Что за чушь! — насмешливо бросил молодой Данн.

 — Данте ему договорить, Энди! — остановил его Прескотт.

 — Я постараюсь не утомлять вас подробностями, — продолжал, ничуть не смущаясь, Скиннер, — но сперва хочу объяснить, что наша беседа естественна и неизбежна, поскольку предусмотрена законом. Дабы покончить с вопросом об отпечатках пальцев, добавлю, что все они были сделаны уже после того, как дробовик протерли. Как вы знаете, миссис Данн, он принадлежит Тайтусу Эймсу, который утверждает, будто ружье ничем, кроме мягкой тряпочки, никогда не вытиралось. Я видел этот материал. Эймс говорит, что по просьбе мистера Данна чистил дробовик для мистера Хауторна как раз во вторник.

 — Значит, вы уже допрашивали Эймса? — заметил Прескотт.

 — Конечно!!! — ответил Риган.

 Скиннер пропустил его возглас мимо ушей.

 — Все эти факты не помогли, однако, помощнику шерифа Шамберсу убедить самого шерифа и окружного прокурора Ригана, что теперь просто необходимо подвергнуть сомнению версию о несчастном случае. На мой взгляд, их упрямство говорит о мягкосердечии и нежелании причинять неприятности столь известному человеку, как мистер Данн.

 Впрочем, дальнейшее расследование шериф не стал запрещать. В среду Шамберс отправил дробовик в Нью-Йорк. Вчера, то есть в четверг, полицейская лаборатория сообщила, что в трещине между стволом и затвором найдены следы крови недавнего происхождения, а на прикладе — частичка непонятного вещества. Вчера же Шамберсу удалось еще кое-что отыскать. Тропинка там проходит через угол леса, потом разветвляется на две: одна ведет к шоссе, а вторая поворачивает к вашему дому. В придорожных кустах поблизости от места происшествия Шамберс обнаружил пучок жесткой луговой травы, которым, очевидно, что-то протирали: он весь был пропитан кровью. Эту находку Лон Шамберс и Риган сегодня отвезли в Нью-Йорк. Четыре часа назад пришел ответ из лаборатории. Темные пятна на траве оказались действительно смесью крови и ружейного масла. А те непонятные частички — кусочками травянистого волокна именно из того пучка. Только тогда, убедившись в серьезности улик, мистер Риган проконсультировался со мной.

 Причем заявил совершенно откровенно, что, поскольку в данную историю вовлечены столь выдающиеся люди, решительных действий он опасается, и, как бы там ни думала мисс Мэй Хауторн, я тоже неохотно признал печальные выводы.

 — Какие? — спросила Джун.

 — Да, собственно, один, совершенно очевидный и несомненный: ваш брат, миссис Данн, был убит.

 Скиннер сурово смотрел ей в глаза.

 — Если бы смерть его была случайной, другими словами, если бы спусковой крючок сработал, зацепившись за колючки шиповника, о чем мы с самого начала толковали, то, мягко выражаясь, трудно было бы объяснить подобные отпечатки пальцев. Так ни один человек ружье не держит. А поскольку мы располагаем заявлением вашего сына и мистера Стоффера, что никто после обнаружения трупа до ружья не дотрагивался, то объяснить, каким образом дробовик был обтерт и откуда на нем взялась кровь, невозможно. Те же самые доводы отвергают версию самоубийства, если бы таковая была выдвинута.

 Эти факты объясняют лишь самое настоящее убийство. Отпечатки собственных пальцев и пятна крови с дробовика преступник вытер пучком осоки. Потом прижал к ружью правую руку вашего брата, не обратив, однако, внимания, что на ложе пальцы отпечатались вверх ногами. Пробираясь по тропинке через лес, он сунул траву под куст. Если бы это случилось после развилки, можно было бы сказать, куда он направился: к шоссе или к вашему дому. К сожалению, от пучка он поспешил избавиться сразу. Не знаю, чем была вызвана такая торопливость — либо уверенностью в том, что вопроса о преступлении возникнуть не может, либо его глупостью, либо страхом встретить кого-нибудь.

 — Не верю! — запальчиво воскликнула Эйприл Хауторн.

 Все разом посмотрели на нее. Бледность куда-то исчезла, в голосе снова зазвучали знаменитые серебряные переливы.

 — Ничему не верю!

 — А чему конкретно, мисс Хауторн, фактам или их интерпретации? — спокойно поинтересовался Скиннер.

 — Да просто тому, что моего брата убили. Тому, что такое могло случиться с нами, Хауторнами. Не верю — и все!

 — Полностью к вам присоединяюсь! — энергично поддержал ее Осрик Стоффер.

 Окружной прокурор пожал плечами и снова повернулся к Джун.

 — А вы верите, миссис Данн? Мне важно донести до вас, что именно так оно и было: судьба преподнесла вам жестокий и подлый сюрприз. И несмотря на мое сочувствие, я обязан всем этим заниматься.

 Джун не произнесла ни единого слова, даже не вздохнула.

 Тогда Скиннер продолжил, уже слегка нервничая:

 — Я просто должен убедить вас. Мне необходима ваша поддержка. Поймите, что подозрения сестры, которые, по-моему, вы тоже склонны разделить, абсолютно беспочвенны. Ни политические интриги, ни сплетни здесь ни при чем. Полагаю, что пришли вы к Ниро Вулфу за советом, поскольку считаете его своим другом. Он общепризнанный авторитет в области преступлений и вещественных доказательств… — Скиннер обратился к Вулфу. — Мистер Вулф, а с вашей точки зрения, была ли смерть Ноэля Хауторна следствием несчастного случая?

 Вулф покачал головой.

 — Я здесь всего лишь наблюдатель, мистер Скиннер. Да и то потому, что нахожусь в собственном кабинете.

 — Но какое мнение у вас сложилось?

 — Ну… можете ли вы поручиться за достоверность фактов?

 — Да, они неоспоримы.

 — И весьма примечательны… Если взять их за основу, то нельзя не согласиться с тем, что мистер Хауторн был убит.

 Скиннер открыл рот, собираясь что-то объяснить Джун, но та уже успела вскочить с места.

 — Вы найдете нас в резиденции брата, мистер Скиннер. Я оттуда позвоню мужу. Гленн, лучше бы вы тоже поехали с нами. Это означает… Короче, и так все ясно: нам придется принять удар. Энди, Мэй… Эйприл, захвати Селию…

 Раздался голос Вулфа:

 — Прошу прощения, миссис Данн. Вы по-прежнему желаете, чтобы я занимался тем небольшим вопросом, который мы здесь обсуждали?

 — Я думаю… — начал было Прескотт, но Джун его перебила:

 — Да. Желаю. Поехали, дети.