- Ниро Вульф, #22
Глава 7
И все же миссис Уиттен, воспользовалась, как сказали бы юристы, правом протеста, сумев, хотя и ненадолго, помешать Вулфу. Что ж, у нее были на то основания, но мне показалось, что она только зря расходует силы. Если уж ей так хотелось уберечь от беды своих детей — хотя, очень вероятно, что один из них разделался с ее мужем и пытался укокошить ее саму — то лучше бы она помалкивала.
Молчать она не могла и потребовала, чтобы Вулф объяснил, почему, по его мнению, члены ее семьи дали полиции ложные показания.
Если Вулф, утверждала она, и узнал какие-либо подробности о событиях, разыгравшихся о понедельник вечером, так только от Пампы. А что еще можно ожидать от человека, обвиненного в убийстве?
Нашел лазейку и Джером. Допустим, они солгали, рассказывая о цели тайной своей встречи в столовой. Но разве сама встреча является доказательством того, что один из них убил Флойда Уиттена? В самом деле, не могла же целая группа лиц, только что обнаружив наверху мертвого Уиттена, тайком обсуждать, как уберечь от него «Амброзию».
Надо быть круглым идиотом, чтобы, сознавая свою невиновность, осложнить простую ситуацию — простую, поскольку, по их мнению, убийцей был Пампа, и это знали не только они сами, но и полиция.
Вулф терпеливо дал им всем высказаться.
Затем начались вопросы и ответы, продолжавшиеся около двух часов. Мне лично все это казалось пустой тратой времени независимо от того, что было в их доводах истиной, а что — ложью (за двое суток они, конечно, успели разработать общую линию поведения).
Суть их ответов сводилась к следующему.
…Спокойное течение беседы в столовой в понедельник вечером нарушил звонок в дверь. Звонил Пампа, но в тот момент они этого не знали и в полном молчании ожидали, когда посетитель уйдет. Однако, вскоре заскрипела входная дверь, и, хотя дверь в столовую была закрыта, они все же узнали голоса в вестибюле, затем миссис Уиттен, Флойд и Пампа поднялись по лестнице. Собравшиеся в столовой молодые люди перешли на шепот и говорили больше о том, как выйти из создавшегося положения сейчас, в данную минуту, чем о своем будущем вообще. Возник ожесточенный спор.
Барр предлагал всем вместе подняться на второй этаж и поговорить, но его не поддержали. Мортимер и Ева внесли другое предложение: тихонько выбраться из столовой и отправиться в квартиру Барров, но и это предложение вначале было отвергнуто, поскольку кто-нибудь мог заметить их из окон верхних этажей.
В течение последнего часа они сидели в темноте и шипели друг на друга. В конце концов Джером согласился с предложением Мортимера и Евы, и они, было, совсем уже собрались пуститься в путь, как на лестнице снова послышались шаги сначала одного человека, потом кто-то сбежал по ступенькам, потом послышался голос миссис Уиттен, окликнувшей Пампу. Они различали даже отдельные слова.
После того, как голоса стихли, Фиби провела осторожную рекогносцировку и доложила, что Пампа и миссис Уиттен сидят в гостиной. Теперь, естественно, не могло быть и речи о том, чтобы выбраться из столовой. Следующее событие произошло примерно через полчаса: Барр сделал неосторожное движение в темноте и уронил торшер…
На главный вопрос: «Кто покидал столовую после того, как Пампа и миссис Уиттен прошли в гостиную?» — все они отвечали одно и то же: «Только Фиби». Она несколько раз выходила на разведку и каждый раз не больше, чем на полминуты.
Перед этим упорством почувствовал себя беспомощным даже такой умный и проницательный человек, как Вулф. Можно было бы им напомнить о кромешной темноте в комнате, вновь и вновь спрашивать, где сидел тот или другой и как получилось, что Барр уронил торшер? Но за что зацепиться, если они в один голос твердили, что никто из них не выходил, и лишь Фиби совершала свои молниеносные вылазки? Если бы они противоречили друг другу, по-разному освещали одни и те же факты — тогда другое дело, тогда можно было бы вынудить их сказать правду.
Точно так же они вели себя, рассказывая о том, что произошло в среду. Они были дома уже около часа, когда раздался звонок, дворецкий открыл дверь, и в вестибюль, едва не рыдая, вошла миссис Уиттен — вся в крови. И тут тоже их трудно было на чем-нибудь поймать, все как один, явно сговорившись, дули в одну дуду.
Все тем же тихим и спокойным голосом Джером предложил привезти дворецкого, но Вулф отклонил его предложение, даже не поблагодарив. Потом он взглянул на часы, висевшие на стене — они показывали уже без четверти три, обвел взглядом присутствующих и сказал:
— Итак, получается, что я зря трачу время. Мы не можем, господа, сидеть тут всю ночь, давайте расходиться. — Он посмотрел на миссис Уиттен. — За исключением вас, мадам. Вы, разумеется, ночуете здесь. У нас есть комната с удобной…
Прозвучало одновременно пять протестов, выраженных разным тоном и с разными оттенками. Громче всех протестовал Мортимер, ему вторила Ева. Вулф закрыл глаза, пережидая шторм, и открыл их, когда стало более или менее тихо.
— Послушайте, — раздраженно сказал он, — не считайте меня болваном. Иногда бывает, что детектив, расследующий убийство и попадающий в тупик, некоторое время пассивно выжидает дальнейшего развития событий, надеясь напасть на новый след. Что ж, вполне допустимый метод. Но только в тех случаях, когда результатом такого развития не оказывается еще одно убийство, Если все вы не верите, что кто-то намерен устранить миссис Уиттен, я на подобный риск пойти не могу. Ее бы уже не было в живых, если бы нож не скользнул по ребрам. Я согласен самостоятельно вести расследование, не привлекая полицию или районную прокуратуру, но при одном условии: впредь до уточнения некоторых деталей миссис Уиттен должна оставаться под крышей этого дома. Она может уйти в любое время, как только решит, что лучше иметь дело с полицией, чем со мной.
— Если хотите знать мое мнение, так уж куда приятнее иметь дело с полицией, чем с вами! — злобно воскликнула Ева.
— К тому же вы — самый настоящий шантажист, — добавил Барр, — и вас следовало бы привлечь к уголовной ответственности.
— Мама вместе с нами поедет домой, а вы можете сообщить в полицию что вам угодно! — внес свою лепту Мортимер.
— Но если мама останется, я останусь тоже, — решительно заявила Фиби.
Миссис Уиттен глубоко вздохнула — наверное, уже в тысячный раз. В течение вечера я не раз опасался, что она вот-вот упадет в обморок, однако сейчас, заметив ее пристальный сверкающий взгляд, устремленный на Вулфа, я понял, что энергии у нее хоть отбавляй.
— Вы, кажется, собирались переговорить со мной с глазу на глаз о мисс Олвинг? — обратилась она к Вулфу.
— Да, мадам, собирался.
— Можно перенести это на утро? Сейчас я просто не в силах слушать и говорить. — Она сжала в кулаки лежавшие на коленях руки, но тут же спохватилась, разжала их и повернулась к младшей дочери. — Фиби, тебе придется съездить домой и привезти наши ночные вещи… Мистер Вулф, а двоим можно переночевать в вашей комнате?
— Вполне. Там две кровати.
— Тогда со мной останется моя дочь Фиби. Думаю, вам не следует беспокоиться — она меня не убьет. Завтра вам придется извинить меня — в четыре часа состоятся похороны моего супруга.
— Мама, — проговорил Джером, — позволь мне сейчас же отвезти тебя домой.
Миссис Уиттен не удостоила его ответом.
— Нужно подниматься по лестнице? — спросила она у Вулфа.
— Нет, что вы! — ответил Вулф. — К вашим услугам лифт…
