• Ниро Вульф, #53

7

 Когда попадаешь в прихожую старого каменного особняка на Западной Тридцать пятой улице, первая дверь налево ведет в комнату, которую мы называем гостиной, а следующая — в кабинет. Оба помещения звуконепроницаемы, хотя, может, и не до такой степени, как Йигеров приют похоти. Я провел Джулию Маги в гостиную, получил «нет» на предложение снять пальто и прошел в кабинет через смежную дверь, закрыв ее за собой. Вульф читал в своем любимом кресле. Читает он медленно, а в книге той было 667 страниц и примерно по 600 слов на странице. Подойдя к его столу, я доложил, что вернулся не один; он дочитал абзац, заложил книгу пальцем и раздраженно на меня посмотрел.

 Я продолжал:

 — Ее зовут Джулия Маги. Она утверждает, что была секретарем у Йигера; вероятно, так оно и есть, потому что это легко проверить. Она утверждает, что явилась туда нынче вечером, чтобы взять оставленный там блокнот; это ложь, к тому же не очень складная. Никакого блокнота в комнате нет. Когда она вышла из лифта и увидела Фреда, она на него набросилась и расцарапала до крови лицо, так что ему пришлось замотать ее в покрывало с постели, чтобы позвонить по телефону. Я установил ее имя и адрес по документам, которые были у нее в сумочке, а затем растолковал, что она может либо сразу уйти, но потом объясняться с полицией, либо пойти со мной, что она и сделала. Я сделал уступку — пообещал, что она сможет позвонить отсюда по телефону в нашем присутствии, как только доберемся.

 Он откашлялся. Я выждал пару секунд, но, судя по всему, он ничего больше не собирался добавить, поэтому открыл дверь в гостиную и пригласил ее в кабинет. Она прошла мимо меня, остановилась, огляделась, увидела на моем столе телефон, направилась к нему, уселась в мое кресло и набрала номер. Вульф заменил палец закладкой, положил книгу на стол, откинулся в кресле и впился в нее взглядом.

 — Мне нужно поговорить с мистером Эйкеном, — произнесла она в трубку. — Это Джулия Маги… Совершенно верно… Спасибо. — И через минуту: — Мистер Эйкен?.. Да… Да, понимаю, но я должна была вам сообщить, что там оказался какой-то мужчина, он на меня напал и… Нет, дайте мне досказать. Пришел другой мужчина и сказал, что они работают на Ниро Вульфа, детектива… Да. Ниро Вульфа. Второй, его зовут Арчи Гудвин, заявил, что Ниро Вульфу желательно поговорить с любым, кто является в эту комнату, и предложил мне пойти с ним, отсюда я сейчас и звоню, из кабинета Ниро Вульфа… Да… Нет, не думаю, они тут оба, Ниро Вульф и Арчи Гудвин… Не знаю… Да, конечно, но я не уверена… Подождите, сейчас спрошу.

 Она обратилась ко мне:

 — Адрес этого дома?

 Я сказал, и она снова приникла к трубке:

 — Шестьсот восемнадцать. Западная Тридцать пятая улица… Верно… Да, передам. — Она повесила трубку, развернулась в кресле и сказала Вульфу: — Мистер Эйкен будет здесь через двадцать минут.

 С этими словами она стянула с себя пальто.

 — Кто такой мистер Эйкен? — спросил Вульф.

 Она посмотрела на него как на ненормального.

 — Мистер Бенедикт Эйкен. Президент «Континентальных пластмасс».

 Это заставило меня передумать. Я собирался было согнать ее с моего кресла, предложив пересесть в красное кожаное, но ей бы снова пришлось пересаживаться, когда придет президент, поэтому я придвинул для нее одно из желтых, что стояли напротив стола Вульфа, а пальто переложил на кушетку. Пока она перебиралась, Вульф поднял голову и втянул носом воздух. Возможно, на основании духов он отчасти составляет себе мнение о женщине. Он считает, что когда в комнате женщина, то непременно должно пахнуть духами. Я находился к Джулии Маги ближе, чем он, — духами от нее не пахло.

 Он не сводил с нее глаз.

 — Вы сказали мистеру Гудвину, что пришли в эту комнату нынче вечером за оставленным блокнотом. Когда вы его там оставили?

 Она не отвела взгляда:

 — Я подожду, пока придет мистер Эйкен.

 Вульф покачал головой:

 — Не выйдет. Я не могу ему помешать сюда приехать, но войдет он только с моего разрешения. Кое-что мне нужно узнать до его прибытия. Когда вы оставили этот блокнот?

 Она открыла рот — и закрыла, подумала, через минуту произнесла:

 — Я не оставляла блокнота. Это было… это не было правдой. Я пошла туда нынче вечером, потому что об этом попросил меня мистер Эйкен.

 — Вот как. Забрать то, что он там оставил?

 — Нет. Мне бы хотелось подождать его прихода, но это неважно. Теперь уже неважно, раз вы знаете, что дом принадлежал мистеру Йигеру. Мистер Эйкен послал меня поглядеть, не осталось ли там чего-нибудь указывающего на связь мистера Йигера с этим домом, на то, что это была его комната.

 — Ключи вы получили от мистера Эйкена?

 — Нет, у меня были свои. Я несколько раз приходила туда писать под диктовку мистера Йигера. Я была его секретаршей.

 Вульф хмыкнул.

 — Я этой комнаты не видел, но мистер Гудвин мне ее описал. Вы полагаете, там подходящая обстановка для служебной диктовки?

 — Не я там была хозяйкой, чтобы решать — подходящая или нет. Если его устраивало, что ж, он был моим боссом.

 Вульф посмотрел на меня, я поднял брови. Одна бровь означала — нет, один к одному. Обе — нет, пять к одному. Он снова занялся ею.

 — Бели бы вы нашли нечто, указывающее на то, что комната принадлежала мистеру Йигеру, как вы поступили бы с этой вещью?

 — Я бы ее забрала и унесла.

 — Так велел мистер Эйкен?

 — Да.

 — Зачем?

 — На этот вопрос мистер Эйкен сможет ответить лучше.

 — Но какие-то соображения у вас должны быть. Вы ведь не думаете, что с его стороны это только прихоть?

 — Конечно, не думаю. Самое очевидное объяснение — он желает оградить репутацию «Континентальных пластмасс». Хватит и того, что убили руководящего вице-президента. Мистеру Эйкену не хотелось, чтобы стало известно, что тот был… устроил… что тот имел подобную комнату.

 — Вы не знаете, как мистер Эйкен выяснил про мистера Йигера и его комнату?

 — Знаю. Я сама ему рассказала.

 — Когда?

 — Около двух месяцев тому назад. Мистер Йигер дважды — нет, трижды — вызывал меня туда по вечерам для диктовки. Он объяснил, что ему лучше думается, лучше работается вне служебного кабинета. Я подумала, что с его стороны очень вульгарно, что ли, приглашать меня туда. Из-за этого мне было не по себе, и я решила, что должна хранить верность не мистеру Йигеру, а корпорации. Это она платит мне жалованье. Вот я и сообщила мистеру Эйкену.

 — Что он сказал?

 — Поблагодарил, что я ему рассказала.

 — А что предпринял?

 — Не знаю. Я не знаю, предпринял ли он что-нибудь вообще.

 — Он поговорил об этом с мистером Йигером?

 — Не знаю.

 — Ерунда. Не можете не знать. Если поговорил, мистер Йигер вычислил бы, что это вы рассказали. Вы не заметили, наконец, перемены в отношении к себе мистера Йигера?

 — Нет.

 — Он не перестал вызывать вас туда для диктовки?

 — Нет.

 — Сколько раз вы бывали там за два месяца, после того как рассказали мистеру Эйкену?

 — Дважды.

 Вульф закрыл глаза и потер переносицу кончиком пальца. Десять секунд. Глаза открылись.

 — Когда мистер Эйкен попросил вас сходить туда нынче вечером?

 — Сегодня во второй половине дня у себя в кабинете. Он спросил, у меня ли еще ключи, я ответила — да. Он спросил, не рассказывала ли я еще кому-нибудь об этой комнате, я ответила — нет. Он сказал, что я оказала бы корпорации большую услугу, если б согласилась туда сходить и убедиться в… ну, о чем я вам говорила.

 — У вас есть хоть малейшие основания полагать, что мистер Эйкен там побывал?

 Она широко раскрыла глаза:

 — Нет, конечно.

 Он покачал головой:

 — Ошибаетесь, мисс Маги. В нерешенном вопросе не существует никаких «конечно». Я могу, если захочу, предположить, что вы были со мной совершенно искренни, но я могу и не…

 В дверь позвонили. Я встал и вышел — под навесом крыльца стоял президент фирмы. Фонарь на крыльце расположен сбоку, так что на того, кто стоит перед дверью, свет падает под углом, и черты лица различить трудно, но серая фетровая шляпа и покрой серого пальто говорили сами за себя. Я открыл дверь и произнес:

 — Мистер Эйкен? Входите.

 Он не спешил.

 — Меня ждут?

 — Да, сэр. Мисс Маги находится у мистера Вульфа.

 Он переступил порог, я принял у него пальто. Когда он снял шляпу, я его узнал: на той фотографии с банкета Национальной ассоциации производителей пластмасс, что я видел в кабинете у Лона Коэна, он сидит рядом с Томасом Дж.Йигером. У него было хорошо вылепленное, ухоженное лицо, а шевелюра хотя и седая, но без пролысин. Президент до кончиков ногтей. Его костюм стоил по меньшей мере раз в восемь дороже, чем у фальшивого Йигера. Когда я ввел его в кабинет, он сделал четыре шага, остановился и произнес:

 — Добрый вечер, мисс Маги.

 Затем обратился к Вульфу:

 — Добрый вечер, сэр. Я Бенедикт Эйкен.

 Она встала. Я было подумал, что из почтительности, но Вульф сказал Эйкену:

 — Я сообщил мисс Маги, что сначала побеседую с вами с глазу на глаз. Будьте любезны, мадам. Арчи, дверь.

 — Минуточку, — голос Эйкена прозвучал не вызывающе, но твердо. — Я и сам хотел бы поговорить с мисс Маги.

 — Не сомневаюсь. — Вульф выставил руку ладонью вперед. — Мастер Эйкен, то, что мисс Маги сообщила вам по телефону, было правдой, за исключением одной подробности, а именно, будто на нее напали. Я посадил в этой комнате своего человека на случай, если кто-нибудь придет. Пришла мисс Маги, и она…

 — Почему вас интересует эта комната?

 — Потому что она принадлежала Томасу Дж.Йигеру и он ею пользовался. Мой человек не нападал на мисс Маги, это она на него набросилась. Объясняя свое появление там, она сослалась на вас, так что мне хотелось бы услышать и ваше объяснение, чтобы сопоставить то и другое. Раз вам так хочется, она может остаться, но с условием, что будет хранить молчание. Если попробует заговорить, мистер Гудвин ее остановит.

 Эйкен окинул меня оценивающим взглядом. Подошел к креслу, обитому красной кожей, не спеша сел, устроился поудобней, положив локти на ручки, и посмотрел на Вульфа:

 — Почему вы считаете, что комната принадлежала мистеру Томасу Дж.Йигеру?

 — Я не считаю, я знаю.

 — Почему вас это интересует? На кого вы работаете?

 — На себя. Я ни с кем не связан договоренностью, но располагаю в отношении убитого фактом, который мало кому известен. По закону я не обязан сообщать о нем в полицию и изучаю возможность извлечь из этого выгоду — не путем его сокрытия, но путем использования в собственных интересах. Как врачи, адвокаты, слесари-сантехники и многие другие, я получаю доход от нужд, несчастий и бед моих ближних. Никто не заставляет вас объяснять, почему вас это интересует, но я готов выслушать. Я вас сюда не вызывал.

 Эйкен невесело улыбнулся.

 — Мне не приходится жаловаться, — сказал он, — поскольку у вас все козыри. Я не ждал, что вы мне откроете, кто вас нанял, но чтобы никто — в это трудно поверить. Как вы выяснили про комнату?

 Вульф покачал головой:

 — Я не обязан, сэр, перед вами отчитываться. Но меня действительно никто не нанимал. Если бы я работал на клиента, то так бы и сказал, понятно, не называя имени.

 — И как же вы намерены воспользоваться тем фактом, что вам известно про комнату?

 — Не знаю. События покажут. Мой человек пока что там.

 — Когда вы говорите об использовании этого вашего факта в собственных интересах, вы, конечно, имеете в виду, что вам кто-то заплатит?

 — Безусловно.

 — Прекрасно, — Эйкен сел поудобнее. — Вы хотите сопоставить мое объяснение и объяснение мисс Маги. Вам, конечно, известно, что Йигер был руководящим вице-президентом моей корпорации «Континентальные пластмассы». Мисс Маги работала у него секретаршей. Как-то пару месяцев тому назад она пришла ко мне и рассказала о комнате, куда Йигер несколько раз ее вызывал, чтобы поработать вечером над деловыми бумагами. Она не могла пожаловаться на его поведение, но решила, что мне следует знать про комнату и про то, как она выдает характер Йигера и его склонности. Мисс Маги описала комнату, и я понял, что она поступила совершенно правильно. Проблема была явно непростая. Я попросил ее хранить молчание и не отказываться, если пригласят туда снова; мне требовалось время спокойно обдумать проблему.

 — Вы с ним говорили?

 — Нет. Не знаю, насколько хорошо вы себе представляете сложности управления огромной корпорацией, но основной вопрос заключался в том, что лучше — переговорить ли сначала с ним лично или сразу передать дело на обсуждение моему совету директоров. Я все еще колебался, когда вчера вечером стало известно, что он мертв, а тело его обнаружили в яме на улице перед тем самым домом. Меня, естественно, это потрясло — то, что его убили, это было… скажем, весьма прискорбно, но было бы много хуже, настоящая катастрофа, если б существование этой комнаты стало достоянием гласности. Поскольку тело нашли перед домом, то предположили бы, что его убило лицо, принимавшее участие в том, чем он там занимался; расследование, газетчики, неизбежный скандал — все это было бы просто чудовищно. Я собирался созвать чрезвычайное заседание совета, но решил ограничиться приватной беседой с тремя из моих директоров. Возможно, Йигер так тщательно скрывал существование этой комнаты, что его связь с ней останется нераскрытой. Я предложил попросить мисс Маги сходить туда и забрать все, что могло указывать на личность Йигера; мое предложение одобрили. Но там оказался ваш человек. — Он повернулся: — Что в точности произошло, мисс Маги?

 — Я вышла из лифта, а он меня уже ждал, — ответила она. — Боюсь, я потеряла голову. Я решила, что он сыщик, полицейский сыщик, попыталась вернуться в лифт, он меня схватил, я старалась вырваться, но не смогла. Он набросил на меня покрывало с постели и крепко связал, потом позвонил, и немного спустя явился вот этот мужчина, Арчи Гудвин. Он залез ко мне в сумочку, узнал мое имя и сказал, что они работают на Ниро Вульфа и знают, что это комната мистера Йигера, а раз уж они все равно знали, я решила лучше пойти с ним сюда, когда он попросил. Он не давал мне звонить, пока мы не пришли. Простите, мистер Эйкен, но что я еще могла поделать?

 — Ничего. — Эйкен снова обратился к Вульфу: — Вот почему меня это интересует. Вы не будете отрицать, что это законный интерес?

 — Никоим образом. Законный и продиктованный необходимостью. Но также и безнадежный. Не можете же вы надеяться на то, что связь между мистером Йигером и этой комнатой так и останется скрытой от широкой публики.

 — Я не надеюсь. Я действую. Не хотите рассказать, как вы о ней узнали?

 — Нет.

 — Я заплачу, и заплачу хорошо.

 — Я не продаю информацию, мистер Эйкен. Я продаю услуги.

 — Я их покупаю. Вы говорили, что не связаны договоренностью; теперь будете связаны. Я вас нанимаю.

 — Что я должен сделать?

 — Все, что понадобится для защиты репутации и интересов моей корпорации «Континентальные пластмассы». Я выступаю от ее лица.

 Вульф покачал головой:

 — Сомневаюсь, что это получится. Я бы не мог поручиться за сохранение в тайне связи между мистером Йигером и этой комнатой: ход событий может заставить подчиниться себе. Выход один — подчинить себе ход событий.

 — Каким образом?

 — Направляя его. С вашей стороны было бы несерьезно платить мне за неразглашение того, что я узнал об этой комнате, даже в том случае, если б я оказался ослом и взял деньги. В свое время полиция рано или поздно обязательно ее обнаружит. Единственный реальный способ защитить репутацию и интересы вашей корпорации — положить конец полицейскому дознанию, дав приемлемое объяснение убийству и обойдя при этом проблему комнаты.

 Эйкен нахмурился:

 — А если это будет невозможно?

 — А если нет? Весьма вероятно, что убийца, кто бы он ни был, знал про эту комнату, ее обстановку и предназначение; но допустим на минутку, что это был оскорбленный муж, или отец, или брат, или вздыхатель. Личность убийцы вполне можно было бы установить, не раскрывая кое-каких деталей, в частности, где именно имел место разврат. Трудно, но осуществимо. Впрочем, строить догадки бессмысленно, пока не узнаем больше.

 — Но если это все-таки окажется невозможным?

 Вульф еле заметно пожал плечами:

 — В таком случае вы выбросите деньги на ветер. Я достаточно себя уважаю, чтобы браться за невозможное. Хочу заметить, что не я вас понуждаю, а обстоятельства. Не я представляю для вас угрозу, а то, что в моем распоряжении имеется некий факт. Поэтому вы хотите меня нанять, и я готов пойти вам навстречу, но буду оказывать лишь те услуги, что совместимы с моим ремеслом и неподкупностью. Я не вправе исключать ни одной возможности, даже такой, что вы собственноручно убили Йигера.

 Эйкен еще раз невесело улыбнулся:

 — Я исключаю.

 — Естественно. — Вульф обратился ко мне: — Арчи, пишущую машинку. В трех экземплярах.

 Я повернулся вместе с креслом, вытащил машинку, заложил копирку и вставил листы:

 — Готово, сэр.

 — Через интервал, поля широкие. Число. От лица моей корпорации «Континентальные пластмассы» настоящим поручаю Ниро Вульфу расследовать обстоятельства смерти Томаса Дж.Йигера. Подразумевается, запятая, что Вульф приложит все усилия для защиты репутации и интересов указанной корпорации и сохранит в тайне такие факты и информацию, запятая, способные нанести ущерб доброму имени и престижу корпорации, запятая, если законный долг гражданина и работающего по лицензии частного сыщика не потребует от него их раскрытия, точка с запятой, при несоблюдении этого условия он теряет право на гонорар за оказанные услуги и возмещение необходимых расходов. Целью настоящего соглашения с Ниро Вульфом является недопущение, запятая, насколько это возможно, запятая, какого бы то ни было ущерба для корпорации вследствие особых обстоятельств смерти Йигера. Оставить место для подписи, ниже — Президент «Континентальных пластмасс».

 Я напечатал все под его диктовку, вынул страницу, пробежал глазами, после чего вручил первый экземпляр Эйкену, второй и третий — Вульфу. Эйкен дважды перечитал соглашение и поднял глаза на Вульфа:

 — Сумма вознаграждения не обозначена.

 — Нет, сэр. Сейчас это невозможно. Она будет зависеть от содержания и объема проделанной мною работы.

 — Кто решает, честно ли вы соблюли поставленное условие?

 — Здравый смысл и добросовестность, вместе взятые. Если их окажется недостаточно, что маловероятно, решать будет суд.

 Эйкен еще раз проглядел соглашение, положил на столик сбоку, извлек из кармана ручку и подписал. Подписанный экземпляр я передал Вульфу, а второй вручил Эйкену. Он его сложил, спрятал в карман и спросил:

 — Как и когда вы узнали об этой комнате?

 Вульф покачал головой:

 — Приступая к трудному заданию, я не начинаю с выбалтывания секретов, даже если меня просите об этом вы. — Он бросил взгляд на стенные часы, отодвинулся с креслом и встал: — Первый час ночи. Я, разумеется, представлю вам отчет, но когда и какого содержания — это решу сам.

 — Но это смешно! Вы же работаете на меня.

 — Да, сэр. Но единственный показатель моей работы — ее результаты. Не исключено, что чем меньше вы будете посвящены в ее частности, тем лучше. — Он взял со стола подписанный экземпляр. — Хотите, чтобы я вам его вернул?

 — Нет. Я хочу знать, как вы намерены действовать.

 — Я и сам не знаю.

 — Знаете. Вам рассказал про эту комнату один из моих директоров?

 — Нет.

 — Миссис Йигер?

 — Нет.

 — Так кто же?

 Вульф гневно на него посмотрел:

 — Черт возьми, сэр, прикажете выбросить это в корзину? Хотите вы или нет, чтобы работа была исполнена?

 — Это не то, чего я хочу, а то, что мне навязали. У вас все козыри. — Он встал: — Идемте, мисс Маги.