- Ниро Вульф, #20
Глава 11
Ощущения мои были странно противоречивыми. Да, я был удивлен, даже ошарашен, верно. Но в то же время удивление было вытеснено своей противоположностью: подсознательно именно этого я все время ждал. Говорят, верхний слой нашего сознания — лишь десятая часть айсберга, все остальное глубоко внизу. Не знаю, как ученые вывели этот процент, но, если они правы, наверное, девять десятых моего айсберга ждали как раз этого, и ожидание вырвалось на поверхность, когда Бен Дайкс произнес свои слова.
Вулф метнул на меня взгляд. Я приподнял брови и покачал головой. Он кивнул и поднял стакан, в котором плескались остатки пива.
— Это меняет дело, — сказал Сперлинг, отнюдь не убитый горем. — Все как бы становится на свои места.
— Мистер Арчер, — обратился к нему лейтенант Нунан. — Это самый обычный наезд и бегство с места происшествия. Вы человек занятой, Дайкс тоже. Этот Гудвин считает себя крепким орешком. Давайте я отвезу его в участок, а там разберемся?
Не обращая на него внимания, Арчер спросил Дайкса:
— Улики достоверные? На них можно опереться?
— Безусловно, — заявил Дайкс. — Парни из лаборатории еще поработают, но под крылом обнаружены следы крови, между осью и рессорой зацепилась пуговица с его пиджака и так далее. Улик достаточно.
Арчер посмотрел на меня:
— Что скажете?
Я улыбнулся:
— Лучше вас я все равно не скажу. Мои показания — чисто отрицательные. Если Рони задавила эта машина, я во время убийства в ней не сидел. Я бы рад помочь следствию, но, к сожалению, добавить мне нечего.
— Я отвезу его в участок, — снова вызвался Нунан.
И снова его слова остались без внимания. Арчер повернулся к Вулфу:
— Машина принадлежит вам, так? Вам есть что сказать?
— Только то, что водить машину я не умею и, если мистера Гудвина заберут в участок, как предлагает этот самодовольный олух, я поеду вместе с ним.
Окружной прокурор снова повернулся ко мне:
— Не лучше ли выложить все начистоту? Через десять минут мы сможем все здесь свернуть и уехать.
— Извините, — вежливо сказал я, — но если я буду подсовывать вам липу, да еще без всякой подготовки, могу на чем-нибудь проколоться, и вы сразу уличите меня во лжи.
— Вы расскажете, как все произошло?
— Нет. Мне просто нечего рассказывать.
Арчер поднялся и обратился к Сперлингу:
— Здесь есть комната, куда я его могу отвести? В два часа мне надо быть в суде, и я бы хотел по возможности с этим делом закончить.
— Вы можете остаться здесь, — поднимаясь с кресла, явно готовый помочь. Он взглянул на Вулфа: — Я вижу, вы допили пиво. Идемте…
Вулф уперся в подлокотники кресла, выпрямился, сделал три шага и остановился прямо перед Арчером:
— Как вы верно заметили, машина принадлежит мне. И если мистера Гудвина увезут, не поставив меня в известность, а также без ордера на арест, история эта станет еще более прискорбной. Ваше желание поговорить с ним вполне естественно: вы знаете его гораздо хуже, чем я. Но считаю своим долгом сказать: вы будете тратить свое драгоценное время впустую.
Сопровождаемый Сперлингом, он прошагал к двери и скрылся.
— Я вам понадоблюсь? — спросил Дайкс.
— Возможно, — сказал Арчер. — Посидите здесь.
Дайкс шагнул к креслу, которое только что освободил Вулф, сел, достал блокнот и карандаш, внимательно осмотрел грифель и удобно откинулся на спинку кресла. Нунан тем временем прошел в другой конец библиотеки и разместился в кресле, где сидел Сперлинг. Никакого приглашения сесть он не получал, не спрашивал, нужен ли он? Естественно, такое его поведение меня обрадовало: поведи он себя как-то иначе, мне, чего доброго, пришлось бы менять о нем свое мнение.
Арчер, подергивая губами, окинул меня пристальным взглядом, потом сказал:
— Я вас не понимаю, Гудвин. Почему вы не видите, что ваше положение — безвыходное?
— Ну это вопрос легкий, — сказал я ему. — По той же самой причине, по какой этого не видите вы.
— Чего я не вижу? Что ваше положение безвыходное? Еще как вижу.
— Ничего вы не видите. В противном случае вы бы уже отсюда уехали, оставив разбираться со мной Бена Дайкса или одного из ваших помощников. У вас весь день расписан по минутам, а вы еще здесь. Я могу сделать заявление?
— Вне всякого сомнения. Именно этого я от вас жду.
— Прекрасно, — я сплел руки за головой, — повторять, что я делал и когда, — нет смысла. Я пересказывал это уже трижды, мои слова занесены в протокол. Но теперь стало известно, что его сбила машина мистера Вулфа, и вы можете больше не выяснять, кто чем занимался — даже я — в восемь, девять или десять часов. Время убийства вы теперь знаете точно. Оно не могло произойти до девяти тридцати, когда он вышел из такси у ворот. А в девять пятьдесят я сел в машину, чтобы ехать в Чаппакуа. Собственно, промежуток времени еще уже, скажем, от девяти тридцати двух до девяти сорока шести — четырнадцать минут. Все это время я был в комнате мистера Вулфа. Где были остальные? Раз для убийства взяли нашу машину, значит, за рулем сидел кто-то из находившихся в доме. И совершил наезд в течение этих четырнадцати минут. Вы спросите, где был ключ от машины. В замке зажигания. Я всегда оставляю его там, когда паркую машину на частной стоянке у друга или клиента. Правда, вернувшись из Чаппакуа, я его вынул, потому что машина могла простоять всю ночь. Я не знал, сколько времени Сперлинг может решать, расставаться с сорока тысячами или нет. Вы спросите также, был ли двигатель теплым, когда я сел в машину и завел ее. На это я отвечу: не знаю. Этот двигатель заводится с пол-оборота. К тому же сейчас июнь. К тому же, если машине пришлось лишь скатиться по дороге, сбить Рони, развернуться у ворот и приехать назад, — а на большее просто не было времени — двигатель все равно не успел бы как следует разогреться.
На минутку я задумался.
— Вот как будто и весь сказ.
— Туфту нам лепить нечего, — своим обычным голосом вступил Нунан — не голосок, а наслаждение. — Придумай что-нибудь поумнее, друг-приятель. Эти пятнадцать минут тут не при чем. Его задавили в девять пятьдесят две, когда ты ехал в Чаппакуа. Так что давай по новой.
Я повернул голову и встретился с ним взглядом:
— О-о, давно не виделись.
— Порасспрашивай его, Бен, — отдал Арчер распоряжение Дайксу.
С Беном Дайксом наши пути пересекались уже достаточно давно, и я не мог записать его в разряд друзей или врагов. У большинства блюстителей порядка, в форме или без, работающих в пригородах, есть комплекс неполноценности по отношению к нью-йоркским детективам, государственным и частным, но Дайкс был исключением. Он занимался сыском в округе Вестчестер уже больше двадцати лет и знал: надо хорошо делать свое дело, чтобы не потерять работу, держаться подальше от всяких притонов и злачных мест и по возможности оставаться честным — все прочее его не занимало.
Он терзал меня больше часа, Арчер вклинивался лишь изредка. Минут через тридцать кто-то из коллег принес нам бутерброды и кофе, и мы продолжали игру в вопросы и ответы между укусами. Дайкс делал все, на что был способен, а опыта у него, слава богу, хватало, но даже будь он одним из лучших, меня можно было атаковать только с одного направления, а на этом направлении я был готов отразить все его выпады. Он исходил из одного простого факта: по пути в Чаппакуа я задавил Рони, я же исходил из другого факта: я этого не делал. Подлавливать меня было особенно не на чем, и они меня мурыжили так долго потому, что искренне жаждали все свернуть и унести нога из Стоуни Эйкрз, и чем быстрее, тем лучше.
Арчер в десятый раз посмотрел на часы. Я глянул на свои — двадцать минут второго.
— Что ж, другого выхода нет, — сказал он. — Нужен ордер на арест. Бен, позвоните… нет, пусть кто-нибудь из ваших людей поедет со мной и привезет ордер сюда.
— Я поеду, — вызвался Нунан.
— Людей у нас хватает, — осадил его Дайкс, — раз уж мы здесь закончили.
Арчер уже поднялся:
— Ничего другого нам не остается, Гудвин, — сказал он мне. — Если попытаетесь выехать за территорию округа до того, как привезут ордер, вас остановят.
— Ключи от их машины у меня, — заметил Дайкс.
— Черт возьми, зачем так все усложнять? — с раздражением пожаловался Арчер. Он снова сел и наклонился ко мне. — Я ведь все вам ясно объяснил! Обвинение в убийстве вам не угрожает, вам вообще почти ничего не угрожает. Было темно. Вы не заметили его, пока не ударили машиной. Когда вышли и подошли к нему, он был уже мертв. Вы занервничали, вам нужно было срочно позвонить. Оставлять тело посреди дороги вам не хотелось, и по траве вы оттащили его в кустарник. Потом поехали в Чаппакуа, позвонили, куда хотели, и вернулись назад. В доме вы хотели сразу же сообщить в полицию, но вам встретилась миссис Сперлинг, обеспокоенная отсутствием сестры. Вы пошли с ней искать сестру и вскоре ее нашли. Естественно, вы не хотели огорошить ее известием о смерти Рони. Через некоторое время вы вернулись домой и обо всем рассказали Вулфу, он сообщил Сперлингу, а тот вызвал полицию. По понятной причине у вас не было желания признаваться, что Рони погиб под колесами именно этой машины, и вы не могли решиться сказать правду, но потом поняли — скрыть истину не удастся. И тогда вы изложили все факты мне — высшему юридическому чину в нашем округе.
Арчер подался еще на дюйм вперед:
— Если эти факты будут изложены в вашем заявлении и вы его подпишите, что произойдет? Вас даже не смогут обвинить, что вы уехали с места происшествия, потому что вы никуда не уезжали, — вы здесь и были здесь все время. Я окружной прокурор. Это я буду решать, выдвигать ли против вас обвинения, и если да, то какие. Как думаете, какое решение я приму? Учитывая все обстоятельства, известные вам не хуже, чем мне, что решит любой здравомыслящий человек? Несчастный случай, избежать которого было нельзя, — вот что!
Арчер повернулся к столу, нашел стопку бумаги, вытащил из кармана ручку и протянул мне.
— Пожалуйста. Напишите, поставьте подпись и покончим с этим делом. Вы никогда об этом не пожалеете, Гудвин, даю слово.
Я улыбнулся ему:
— Теперь очень жаль мне, мистер Арчер, очень и очень жаль.
— Не надо ни о чем жалеть! Пишите и ставьте подпись!
Я покачал головой:
— Видимо, придется вам посылать кого-то за ордером, но сначала на всякий случай сосчитайте до десяти. Хорошо, что вы не мелкий торговец и не предлагаете мне купить у вас пылесос: я бы не устоял. Но подписывать такое заявление — эта покупка не состоится. Если бы речь шла только о том, что вы перечислили, — я сбил его и оттащил с дороги, поехал звонить, потом вернулся и помог миссис Сперлинг отыскать ее сестру, потом поставил в известность полицию, но постеснялся сказать им, что Рони переехал я, — если бы речь шла только об этом, я, возможно, и пошел бы вам навстречу — хотя все это неправда, — чтобы избавить всех от головной боли. Но есть еще одна деталь, о которой вы не упомянули, и тут я уже ничего не могу поделать.
— Что? О чем вы говорите?
— О машине. Я ведь детектив. Должен разбираться, что к чему. И уж точно должен знать, что, если сбиваешь человека и давишь его в лепешку, как раздавили Рони, на машине будет столько улик, что их отыщет даже бойскаут с повязкой на глазах. А я, значит, возвращаюсь на этой машине, паркую ее на видном месте, всю ночь и все утро изображаю из себя невинного младенца и смиренно жду, когда в полдень явится Бен Дайкс и объявит: ага, это была машина Ниро Вулфа! Вот на это я уже не куплюсь. Да надо мной будет ржать весь Нью-Йорк с окрестностями. Такого позора мне просто не вынести. А что касается ордера, вашу версию не проглотит ни один судья, ни одно жюри присяжных.
— Но мы можем представить…
— Вы можете представить дело так, как оно было в действительности. И вот еще что. Я не верю, что на эту версию купится Бен Дайкс, и сильно сомневаюсь, что на нее купились вы. Возможно, Бен меня и недолюбливает, но что я не простофиля, он знает точно. Он взял меня в оборот только потому, что так велели вы, его босс. А про вас скажу одно: вполне понимаю, вы не хотите разводить костер под такими людьми, как Сперлинги. В любом случае они наймут лучших адвокатов. Что касается певчей птички в форме по фамилии Нунан… возможно, вы ходите в церковь, и я оставлю свое мнение при себе.
— Видите, что это за фрукт, сэр, — сказал Нунан, с трудом сдерживаясь. — Я вас предупреждал, он считает себя крепким орешком. Если вы разрешите мне отвезти его в участок…
— Замолчите! — взвизгнул Арчер.
Ну может это был и не визг, но что-то весьма похожее. Он смутился, и мне стало его жаль. Кроме всего прочего еще раз взглянув на часы, он понял, что вот-вот опоздает в суд. Забыв обо мне, он обратился к Дайксу:
— Мне нужно ехать, Бен. Займитесь этими бумагами. Если кто-то захочет отсюда уехать, задерживать никого нельзя, но надо попросить людей не покидать пределы округа.
— А Вулфа и Гудвина?
— Я сказал «никого». Без ордера мы их задерживать не можем, а с ордером придется подождать. Но машина остается на месте. Отключите аккумулятор и приставьте к ней охранника. Снять с нее отпечатки пальцев пробовали?
— Нет, сэр. Я думал…
— Попробуйте. Со всей тщательностью. Одного человека оставьте у машины, другого — у ворот, сами будете здесь. Попытайтесь еще раз поговорить со слугами, особенно с помощником садовника. Скажите мистеру Сперлингу, что от пяти до шести я вернусь — как кончится заседание суда. Передайте, что я буду весьма признателен, если все они сочтут возможным никуда не уезжать.
И он поспешно удалился, даже не взглянув в мою сторону, — а мог бы, просто из вежливости.
Я подмигнул Бену Дайксу, с наглым видом вышел из комнаты и отправился на поиски Вулфа — похвастаться своими успехами. Я нашел его в оранжерее — он изучал какие-то бетонные уступы с автоматическим поливом.
